Брат и наследство

[NewEagle 76]

Ух, давненько же я тут ничего не писал. Даже не уверен, что меня тут кто-то ещё помнит. С тех пор, как меня задеанонили жене, я пообещал ей, что больше не буду выносить сор из избы на всеобщее обозрение. Но так как эта тема не про наши с ней отношения, я считаю, что имею право это сюда выложить. Цель? Ну, во-первых, я, конечно же, хочу выговориться – чего уж тут лукавить. В реальной жизни у меня всего несколько человек, с которыми я могу поделиться чем-то таким, поэтому публикация подобных тем имеет для меня терапевтический эффект. И да, предупреждая ваши возможные вопросы, – у меня есть свой психолог. Другое дело, что ввиду разных причин не всегда получается посещать его так часто, как этого хотелось бы.

Так что, слава небесам, что у нас есть Интернет, где также есть возможность поделиться с кем-то своей болью. Однако в данной ситуации я хочу не просто выговориться, но еще и понять – где я поступил неправильно и что мне делать в сложившихся обстоятельствах? Итак, начнем. Весной не стало моего отца. Чтобы вы понимали – он приходился отцом только мне. У моего же брата он всегда ассоциировался с неким врагом, так как папа плохо обращался с мамой – постоянно отпускал в её сторону всякие колкости и в целом был с ней необоснованно груб. Отец с нами не жил ни до моего рождения, ни после. Но он часто к нам заходил, так как мы все жили в многоэтажном доме, а его жилье было всего несколькими этажами выше.

 

Я же всю жизнь прожил в двухкомнатной квартире мамы. Когда её не стало, нотариус сказала нам с братом, чтобы мы с ним решили, кто будет теперь владельцем жилья, так как оба одновременно получить наследство не могут. В итоге я уступил квартиру брату. Я посчитал, что так будет по совести, поскольку брат старше меня на 13 лет, и он больше заботился о маме, чем я. Я также тогда вел относительно разгильдяйский образ жизни – мог работать, мог «бездельничать». Если бы квартира перешла в мое распоряжение, то я бы уже не смог позволить себе маяться «ерундой» – пришлось бы обязательно идти устраиваться на какую-нибудь работу, чтобы оплачивать коммунальные. А я тогда этого не хотел – в голове были совсем другие приоритеты.

Я в то время больше всего на свете хотел найти себе девушку, а какая-нибудь full-time работа c 9 до 5 (и то это в лучшем случае) отнимала бы у меня время и силы, которые тогда уходили на знакомства в полях, походы в клубы и написание филдрепортов. В итоге квартира перешла к моему брату. Так я с ним до сих пор и живу, не платя ни за что – ни за еду, ни за коммунальные. Когда не стало отца, брат сказал, что у меня, наконец, появится свое жилье. Но так как там не делали ремонта с момента самой постройки (мой отец в этом плане был большим пофигистом: он за всё время даже люстру не удосужился себе поставить – так и жил с голой лампочкой на потолке), брат сказал, что когда у него будет отпуск, то он лично займется этим делом. Я не знаю зачем это нужно брату, но предполагаю, что тут имеют место быть два фактора.

 

Во-первых, в жизни брата нет ничего, кроме работы – у него нет друзей, жены, увлечений или хотя бы просто подруги. Он говорит, что у него никогда не было женщин, а сейчас они и подавно ему не нужны. Поэтому, когда у него наступают выходные, то он либо занимается домашними делами, либо просто бесцельно сидит за компьютером. Ремонт же может как-то заполнить этот вакуум. Во-вторых, я заметил, что у брата есть какой-то синдром спасателя или что-то в этом роде – он постоянно пытается помочь мне и решить за меня какие-то проблемы, даже когда я его об этом не прошу. Часто переживает за меня, что я попаду в какие-нибудь неприятности. Нередко эти переживания доходят до абсурда. Например, если я куда-нибудь полечу, то у брата обязательно

либо разобьется самолет, либо меня высадят посреди ночи на границе какого-нибудь провинциального городка (Себеж), либо, – если речь идет о Турциях и Египтах – меня непременно укусит какой-нибудь опасный жук. А в Германии изнасилуют беженцы. :)) Причем последнее брат говорил на полном серьезе. Что касается ремонта папиной квартиры, то он мне постоянно твердил: «нет, конечно, особого желания тратить деньги, но если не сейчас, то когда?». А затем добавлял, имея в виду себя: «через двадцать лет сил и возможностей этим заниматься уж точно не прибавится». Вскоре брат всерьез занялся поисками новой утвари для папиной квартиры. Так, он мог часами на выходных просиживать за компьютером, штудируя местные сайты Интернет-магазинов мебели и сантехники.

В результате через какое-то время он заказал шкафы и раковину, потратив на это часть своих сбережений. Моего мнения насчет того, какие именно шкафы я хотел бы и хочу ли я вообще туда новые шкафы, разумеется, никто не спрашивал. Но оно и понятно — денег-то я никаких своих в это всё не вкладывал (впрочем, и брата ни о чем не просил). Брата же финансовый вопрос напрягал. Дело в том, что он категорически против прививания. Учитывая текущие тенденции в мире, я не удивлюсь, если его или меня в один прекрасный день решат из-за этого отстранить от работы. На этот случай у брата припасено немного денег, чтобы какое-то время можно было не ездить на работу. Однако этих денег не так много — добротный ремонт может вчистую опустошить заначку брата.

Поэтому я частенько на протяжении лета слышал от него следующие слова: «вроде и хочется у твоего отца навести порядок, но как подумаю во сколько это все обойдется… одни окна (имеется в виду замена советских деревянных окон на пластиковые) стоят порядка тысячи, а там нужно менять всё — и окна, и двери, и ванну: у него там вообще плитка на полу вся ходит… даже не знаю… привести квартиру в хороший вид, конечно, хочется, но и с деньгами расставаться не особо охота… а вдруг и вправду уволят с работы? Или общественный транспорт прикроют зимой для нечипированных (прим.: до работы брата два часа езды, а своей машины у него нет — боится кого-то задавить)  — что тогда делать? А так можно годик не работать и жить на заначку, — там глядишь,

[мерзик 2 642]

Две вещи заставляют задуматься.

1) В начале жену упомянул, а потом как будто ее и нет в твоей жизни. Надо как-то вплести ее в сюжет

2) почему Пушкин ?

И да, мы помним тебя, волновались как ты там. Рады что вернулся.

[NewEagle 76]

 

за это время всё и рассосётся». Я же, когда он покупал все эти раковины и шкафы, говорил ему: «ай, да ладно тебе — не надо ничего покупать: пусть там стоит всё, как стояло». Но моё мнение никто даже и не спрашивал. Что касается меня, то я ничего не хотел кроме как оставить всё как есть. Во-первых, да, я в некоторых вопросах очень нерасторопный. Вот вам несколько примеров, чтобы вы просто понимали. В 2018-м году я решил заказать рубашку по индивидуальному покрою в одном крутом рижском ателье. Стоимость такой рубашки составляла ни много ни мало — €160, из которых я заплатил €120. С того времени прошло уже как два года, и я до сих пор даже не приехал на примерку этой рубашки. На протяжении всех этих двух лет мне периодически звонили с того ателье,

говорили, что рубашка уже почти готова — нужно только приехать примерить. Я же им врал, говоря, что сейчас нахожусь в другой стране, но как вернусь на родину, так сразу непременно к ним заскочу. Другой пример — этим летом через посредника заказал на официальном сайте футболку Versace. Воистину дорогая майка — €300, и это с более чем 50% скидкой. И что в итоге? Она с июля лежит в пункте приема — мне просто лень специально за ней ехать. Я такой человек — я даже когда прихожу с работы, мне настолько наплевать на все, что я бросаю свою одежду прямо на пол, который, в свою очередь, я не мыл уже полгода, потому что, повторюсь, мне наплевать. То же самое касается и папиной квартиры — мне достаточно, что она у меня будет на бумаге.

 

У меня совсем нет желания копошиться во всем этом добре, который мой отец — знатный Плюшкин — оставил после себя. Всё, что я хочу в этой жизни — это проснуться одному дома, заварить себе кофе и весь день в тишине и уединении писать или заниматься какими-то своими проектами (например, снимать и монтировать видео для YouTube-каналов). Из-за своей основной работы мне критически не хватает времени на самого себя. Когда я просыпаюсь в рабочие дни, у меня до смены остается всего семь часов, из которых час уходит на дорогу и сборы, а час я посвящаю жене. Из оставшихся пяти часов у меня час уходит только на раскачку, чтобы не спеша выпить кофе и прийти в себя. Просто так сразу встать и приступить к работе я не могу,

так как редко когда сплю больше шести часов, потому встаю опухший и малость размякший. Тратить эти скудные пять часов на то, чтобы разгребать квартиру, в которой я не собираюсь в ближайшем будущем жить, вместо того, чтобы посвятить их тому, что мне на самом деле приносит удовольствие, я не хочу. Вторая причина почему я не спешу с расчисткой папиной квартиры это то, каким путем мне она досталась. Одно дело, если бы мне её подарили, или же если бы я сам накопил бы денег и купил себе жилье. Тут же речь идет о смерти человека. В результате со дня похорон в конце апреля, я так за все время туда даже и не зашел — я просто не знал, что мне там делать. Единственное, что я сделал, так это съездил к нотариусу и открыл дело о наследстве.

 

Согласно местным законам, в этом случае подается соответствующее объявление в газету и на протяжении следующих трех месяцев все желающие могут изъявить права на собственность покойного. В течение всего этого времени недвижимость усопшего считается ничьей. Нотариус сказала мне, чтобы я приезжал спустя неделю по истечении трехмесячного срока. Однако когда время подошло, я не мог вспомнить какого именно числа я был у нотариуса. Это можно было проверить по хронологии в Google Картах, но мне было лень этим заниматься, и я постоянно откладывал это дело в угоду своим занятиям творчеством. В итоге на этой неделе, когда брат сказал, чтобы я позвонил нотариусу, я узнал, что мне нужно было к нему еще аж 20 августа (а вчера, на минуточку, было 9 сентября).

Надеюсь, что меня не лишили за это время имущества. :)) Но как бы там ни было, на этой же неделе у брата начался отпуск и он пошел наверх в квартиру моего отца, чтобы начать её подготавливать к ремонту. В планах было поменять линолеум, переклеить обои, побелить потолки и поставить новую раковину. В понедельник в пять утра брат уже не спал и, выпив чашку чая, пошел наверх, чтобы наконец уже заняться квартирой моего отца. Я же в это время был на работе. Вернувшись разбитый со своей ночной смены, я узнал от брата, что тот сложил все вещи отца в мешки. Брат сказал, что думает потом — когда точно он не сказал — вызвать мусорщиков, которые все это вывезут. Мне это не понравилось, так как я даже не видел, что именно

 

он положил в эти мешки. Я решил, что как только настанут выходные — это должно было случиться через два дня — я сам наведаюсь в квартиру отца, проверю мешки и вытащу оттуда то, что считаю нужным оставить. Заниматься всем этим после десятичасовых ночных смен не было совершенно никакого желания. На следующий день, когда я с утра пришел с работы, я узнал от брата, что он нашел у отца портрет Сталина, по его словам, явно сворованный с какой-то мусорки. «Ну и я его, разумеется, тут же порвал», добавил брат. Мне было очень больно, когда я услышал это, — я даже не видел у отца такого портрета, а брат не посчитал нужным хотя бы мне его показать перед тем, как рвать на части. Но я решил не показывать своих

чувств — просто поинтересовался: «но его же можно было продать… может, это был какой антиквариат». Брат тут же встал на дыбы: «дурак что ли или лечишься? Хочешь, чтобы нас потом посадили в тюрьму?». За что в тюрьму? — удивился я. «В смысле? Забыл в какой стране живёшь? Тут же все как сумасшедшие носятся с этой оккупацией». Затем брат рассказал, что нашел у отца очень много диковинных штучек. Например, одной из находок был походный фонарь. «И ты его тоже выбросил?», поинтересовался я. «А зачем он нужен?». «Но его можно было продать, а вырученные деньги направить на памятник отцу». «Не смеши меня — ты с этих вещей в лучшем случае выручишь копейки. На фиг надо мотать нервы с какими-то неадекватами с барахолок?

[Albion 5 416]

29 минут назад, NewEagle сказал:

Надеюсь, что меня не лишили за это время имущества

Срок истёк, значит «лишили». Но вы между собой и так договоритесь

[NewEagle 76]

 

Ладно, я пойду дальше работать», произнес брат и с этими словами ушел обратно наверх. Спустя несколько минут я остался один дома, совершенно сбитый с толку. Больше всего меня во всем этом убивало то, с какой легкостью и непринужденностью мой брат рассказывал о том, как он порвал картину, которую я даже ни разу в глаза не видел. Причем картину не его собственную — картину человека, который ему даже отцом не приходился. У меня возникло ощущение, что хозяин папиной квартиры теперь не я, а мой брат. В итоге я лег спать, решив, что завтра как только у меня начнутся выходные, я схожу к папе и проверю мешки. Однако когда наступила среда, я узнал, что пока я спал разбитый после ночной смены, брат вызвал рабочих и те за €80 вывезли их все на свалку.

В этот момент у меня буквально все упало в душе. Когда я поднялся наверх, то увидел, что вместе с мешками не стало настольных часов, с которыми отец жил ещё с восьмидесятых годов, искусственной розы и пера. Всё это я помнил еще с детства. Огорченный, я пошел к жене, чтобы побыть одному, пока та была на работе. Вскоре же супруга вернулась домой, и я предложил ей пойти покататься на электромопедах и поесть шашлыков, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей. Когда я зашел к брату взять bluetooth-колонку для мопеда, тот уже спал. Шашлыки действительно подняли мне настроение, но потом мы с женой снова поругались из-за того, что я не хочу у нее каждый день ночевать. Убежав от жены, я пошел один посреди ночи гулять по району. Настроения не было от слова совсем. Мне было очень обидно.

Во-первых, брат тронул чужие вещи, так как мой отец, по сути, ему приходился никем.

Во-вторых, брат даже не соизволил показать мне какие-то вещи, которые собирался выбросить.

В-третьих, брат стал вести себя так, словно это его имущество.

В-четвертых, мне не понравились двойные стандарты, ибо сразу вспомнился случай, когда спустя полтора года со смерти мамы, я решил почистить дом, выкинув с антресолей различные тряпки и тем самым освободив шкафы. Причем под тряпками я имею в виду вовсе не одежду, а именно тряпки из разряда тех, что стелют на пол в ванной. А еще я тогда убрал (не выкинул, а просто убрал!) с прихожей мамины халаты, ибо не видел смысла в том, что на самом виду висит одежда человека, которого уже нет. В итоге я выслушивал трехчасовую нотацию о том, что так нельзя делать, а за тряпки, которые я все повытаскивал с антресолей и побросал в один большой баул на лоджию, брат меня чуть не убил. Дело в том, что тогда был разгар зимы, и брат не на шутку

перепугался, что все эти горы тряпья могут сгнить. С тех пор я больше не пытался наводить в квартире порядок, и у меня отпало всяческое желание что-либо делать по дому. Однако выходит забавно: я ничего не могу выбрасывать из маминого, а брат, значит, может трогать папино? Хотя, я думаю, он сразу скажет на это, что мама о нас заботилась, а мой папа только и делал, что издевался и мотал всем нервы.

 

Моя жена и один виртуальный друг с Украины, которому я рассказываю всё, что у меня происходит в жизни, в один голос сказали, что я сам допустил такую ситуацию: «ты сам позволил брату так себя вести», сказали мне они. Но как я мог ему что-то позволить, если он у меня даже не спрашивал никакого разрешения? Он же меня не спросил: «можно я порву портрет Сталина?», а я ему в этот момент же не сказал «да, рви его к чертям собачьим». Нет, он просто пошел в квартиру отца и стал там заниматься произволом, пока я умирал на своей работе. Да, он мне говорил, что будет делать там ремонт, но я не думал, что он будет что-то выбрасывать и рвать. Ведь для того, чтобы поклеить обои, необязательно же было выбрасывать те же папины часы или павлинье перо,

десятилетиями стоявшее у него в вазе. Полностью разбитый морально, я пошел спать. Впрочем, спать мне было суждено немного — уже через четыре часа я с криком проснулся от кошмара. Мне снилось, что я нахожусь в квартире отца и в какой-то момент появляется он таким, каким я его помнил в детстве, и не на шутку разъяренный кричит, чтобы не трогали его вещи. Я не знаю — знак это или же просто следствие того, что я крутил все это у себя в голове перед тем, как лечь спать. Но как бы там ни было, сна у меня уже не было ни в одном глазу. Я снова был разбит физически — четыре с половиной часа сна для меня попросту слишком мало. С покалывающим ощущением в области сердца я заварил кофе. Не успел я его даже пригубить, как в квартиру зашел брат.

 

«Не знаю рассказывать тебе или нет, но, наверное, нужно все-таки рассказать… Ты главное, не сходи с ума», произнес он, весь взбудораженный, и после этих слов рассказал мне о том, что разбирая у отца вещи среди прочего нашел там конверт с деньгами, в котором было порядка пяти тысяч. «Но проблема в том, что все деньги в €500 купюрах, которые уже вышли из оборота, так как с их помощью часто отмывались деньги… и непонятно где он их взял — то ли гараж продал, то ли долю с продажи квартиры сестры получил… Короче, что я хочу сказать… Никому об этих деньгах ни слова! Особенно жене — та сразу же разболтает маме, та своим подругам и понеслась… И через неделю тебя уже будут караулить в подъезде с паяльником».

Затем брат стал рассказывать о том, какие деньги — зло. В качестве примера привел историю о мальчике, которому папа запрещал покупать мотоцикл и тот в итоге разжалобил маму, чтобы та дала ему денег на заветную вещь. В итоге мальчик разбился, а отец забил до смерти жену, которая дала сыну денег на мотоцикл. «Так что не смей покупать на эти деньги мотоцикл!», строго посмотрел на меня брат. «Да и машину не надо — или сам разобьешься, или собьешь кого-то, потом в тюрьме будешь сидеть», добавил он. Резюмировал он свою историю про мотоцикл фразой: «деньги — зло». После чего тут же пустился подчеркивать свою благородность: «вот, я мог бы эти

[ГУЛАГ 1 386]

42 minutes ago, NewEagle said:

«Не знаю рассказывать тебе или нет, но, наверное, нужно все-таки рассказать… Ты главное, не сходи с ума», произнес он, весь взбудораженный, и после этих слов рассказал мне о том, что разбирая у отца вещи среди прочего нашел там конверт с деньгами, в котором было порядка пяти тысяч. «Но проблема в том, что все деньги в €500 купюрах, которые уже вышли из оборота, так как с их помощью часто отмывались деньги… и непонятно где он их взял — то ли гараж продал, то ли долю с продажи квартиры сестры получил… Короче, что я хочу сказать… Никому об этих деньгах ни слова! Особенно жене — та сразу же разболтает маме, та своим подругам и понеслась… И через неделю тебя уже будут караулить в подъезде с паяльником».

Затем брат стал рассказывать о том, какие деньги — зло. В качестве примера привел историю о мальчике, которому папа запрещал покупать мотоцикл и тот в итоге разжалобил маму, чтобы та дала ему денег на заветную вещь. В итоге мальчик разбился, а отец забил до смерти жену, которая дала сыну денег на мотоцикл. «Так что не смей покупать на эти деньги мотоцикл!», строго посмотрел на меня брат. «Да и машину не надо — или сам разобьешься, или собьешь кого-то, потом в тюрьме будешь сидеть», добавил он. Резюмировал он свою историю про мотоцикл фразой: «деньги — зло». После чего тут же пустился подчеркивать свою благородность: «вот, я мог бы эти

в Латвии невероятно насыщенная жизнь

[NewEagle 76]

те самые усадьбы

деньги забрать себе и ты бы ничего не узнал, но я человек не подлый — мне чужого не надо». Меня все это крайне возмутило — пока я сплю, кто-то ходит по квартире, которая ему не принадлежит, и потом ещё хвастается тем, что не присвоил себе чьих-то денег, хотя по уму его там вообще не должно было быть. Брат же тем временем сделал мне предложение: «давай, ты мне дашь несколько тысяч, и я сделаю в той квартире ремонт, а тысяча пойдет на памятник отцу — они не такие дорогие». И мне снова было неприятно, что брат решает сколько должно уйти на памятник отцу. Ведь отец-то был не его. Что же до его просьбы, то мне показалось, что она была больше на словах. На деле же в голосе брата не было слышно, что он допускает мой отказ.

Я ничего не ответил — только спросил: «зачем вообще тратить эти деньги на что-либо?». В ответ услышал: «но они же тогда обесценятся, если их никуда не вложить». Я промолчал, а брат снова вернулся к деньгам: «главное, сейчас не пороть горячку… сумма немаленькая, но нельзя сходить с ума — нужно быть хладнокровным… и жене ни слова, а то вы сразу или поссоритесь, или спустите все на отдых в усадьбах». Самое ироничное было в том, что единственный, кто из нас двоих был взбудоражен в этот момент, был брат. Я же смотрел на все эти 500-евровые купюры с полным безразличием. Будь там даже тысячи — никакие деньги уже не вернут вещи отца, которые брат столь беспардонно выбросил. Накануне я долго думал что мне делать — предъявлять ему что-то за эти вещи или нет.

 

Ведь, что толку ругаться, если их уже не вернуть. Однако брат снова меня неприятно удивил. «Когда я двигал газовую плиту у твоего папаши, из духовки, где хранятся сковородки, высыпалась такая вот стопка писем», произнес он, пальцами показывая внушительную толщину. «Твой отец, оказывается, хранил все письма, которые ты ему писал в детстве». Речь шла о письмах, которые я под диктовку мамы вплоть до восемнадцати лет писал папе с просьбой дать мне денег на лекарства или школьные обеды. Оказывается, что потом на всех этих письмах отец делал пометки в какой день и во сколько он к нам заходил, а также сколько грамм меда или колбасы приносил. «Где эти письма теперь?», поинтересовался я у брата. «А я их выбросил — всё, что не деньги, я всё не раздумывая в мусорку».

Меня убило с какой непринужденностью он об этом говорил. «Но я хотел их посмотреть». «Эти письма — позор. Нормальным отцам никто не пишет: «дорогой папа, дай мне, пожалуйста, денег на еду». «Да, но эти письма писал я… Что ещё ты выбросил?». «Там была куча ненужных книг — их я тоже выкинул». Я сразу вспомнил как, когда отца выписали с больницы, мне у него дома приглянулся один сборник с анекдотами — я тогда сразу взял себе на заметку потом как-нибудь почитать его, так как на работе часто то и дело травлю разные анекдоты. Но, увы, теперь и его нет. Брат же тем временем стал делиться своими страхами по поводу газовой плиты. Так, у нас в стране есть специальная служба, которая БЕСПЛАТНО вывозит подобное хозяйство хоть с девятого этажа.

 

Однако брата терзают страхи, что там нужно оставлять свои данные. «Плита старая… а вдруг она потом у них там в грузовике взорвётся? Скажут, это ты начинил её взрывчаткой… Особенно сейчас на фоне всех этих террористов в Афганистане…». Из последних сил, пытаясь как-то себя сдержать, я спросил брата: «почему ты всё выбрасываешь и даже не говоришь мне ничего? Цветок взял выбросил — он стоял там сорок лет, никого не трогал». На что тот ответил: «не нужен он был там на фиг вообще — твой отец с какой-то общаги его спёр…».  «Часы настольные там еще были…». «НА ФИГ ЭТОТ ХЛАМ 60-Х ГОДОВ!». «Но ты же свой бережешь…». «Я пока живой…». Будучи не в силах больше находиться дома, я пошел забрать ребенка жены со школы.

Мне было больно и неимоверно обидно от мысли, что мой брат решает, что хлам, а что — нет, в квартире, которая к нему вообще никакого отношения не имеет. Ни он, ни я там не росли. Это были вещи другого человека и, если кто-то и может ими распоряжаться, то это я или какой-то родственник отца. Мне также не понравилось как брат подчеркивал свое благородство тем, что не присвоил деньги себе, пока я спал дома. Но если по-хорошему, то его вообще в той квартире не должно было быть, чтобы что-то присваивать, так как это не его отец и не его жилье. В какой-то момент брат еще сильнее меня огорошил, сказав, что у него было моральное право эти деньги при желании забрать себе. «Это почему?», спросил я, совершенно сбитый с толку.

 

«Ну я же тебе платил все эти годы…», произнес брат. Речь шла о том, что когда мамы не стало, брат мне каждый месяц скидывал несколько сотен на счет. Началось же это все с того, что в свое время, когда мама стала сильно болеть, было решено, что я буду за ней ухаживать. Моего мнения, разумеется, никто не спросил — меня просто поставили перед фактом: мама болеет — нужно ухаживать. Уход подразумевал постоянное присутствие дома, поэтому о какой-либо карьере я мог попросту забыть. «Всё равно ты ничего не заработаешь, копейки какие-нибудь да и только… У нас не та страна, чтобы зарабатывать — тут ты либо вор, либо сосёшь лапу», сказал брат, добавив: «а так будешь хотя бы пользу какую-то приносить, за мамой ухаживать».

В итоге было решено (не мной), что я буду сидеть с мамой, но чтобы мне не было так обидно, мне стали давать немного денег с её пенсии. Это было чем-то вроде зарплаты и некой компенсации. Правда, очень маленькой. Так я просидел с мамой два года — с 22 почти по 25. Когда её не стало, брат ни с того ни с сего стал мне регулярно скидывать на счет деньги, хотя я его ни о чем не просил. Пару раз, когда я видел как он заходит в Интернет-банк, чтобы перевести мне средств, я говорил ему: «да ладно тебе, не надо», но брат всё равно делал перевод. Когда же ему недавно стали урезать зарплату, он перестал скидывать мне деньги. «Если посчитать сколько я тебе скинул за

[valentin444 127]

Автор, ты под чем? У меня такие же, отцу за 50, брату за 40, оба инфантила полных, делят гараж за 20 тыщ

Напоминает фильм 40 летний девственник

[NewEagle 76]

пару лет денег и сколько сегодня стоит однушка, то я считай тебе отдал половину этой квартиры, хоть мы её и не делили», произнес брат. Однако у нас не было никакого уговора — брат не обещал мне, что в течение нескольких лет будет скидывать на счёт деньги и, что это – компенсация за согласие не делить квартиру. Более того, я его никогда не просил об этих деньгах. Что до денег, то я их, естественно, не откладывал, а «прогуливал» в различных поездках и вылазках в город. Несмотря на строгий запрет брата, вечером этого же дня я рассказал своей жене о деньгах, о всем, что произошло за последние несколько дней и о том, как плохо я себя чувствую. Больше мне было не с кем поделиться своим горем. На душе невыносимо скребли кошки.

Я вспомнил как этим летом мой «друг» в шутку писал моей жене, чтобы она со мной развелась, и говорил ей, что если бы у него не было девушки, а моя жена не была бы занята, то они бы непременно встречались. «Но если будешь работать у меня, то мы так и так будем встречаться», смеялся он. Когда я об этом узнал, то единственное, что я почувствовал — была злость и желание порвать кого-то на куски. В результате я записал сториз, в котором, затегав своего приятеля, обложил его трехэтажным матом и напоследок театрально плюнул прямо в камеру телефона. Стоило мне выплеснуть свою злость на камеру и послать «друга» к чертовой бабушке, как все эмоции тут же куда-то улетучились. У меня не было ни обиды, ни разочарования — только злость и недоумение:

 

человек был с червоточинкой, но при этом так хорошо ко мне относился, что я даже не заподозрил о ее существовании. Уже через несколько дней я забыл всю эту историю как страшный сон. Единственное, что осталось это чувство отвращения, когда на глаза попадаются фотки со свадьбы, где он был моим свидетелем… К чему я все это написал? К тому, что если тогда все мои ощущения ограничивались злостью и недоумением, то в этот раз спектр чувств был в разы богаче. Так, теперь появилась БОЛЬ и ОБИДА. Хотелось аж плакать. Жена же, выслушав мой рассказ, произнесла: «ну, ты же сам хотел переписывать квартиру на своего брата». Но это не так. Дело в том, что когда я только познакомился со своей женой, у меня, как у латыша, был только … да душа.

Однако где-то же нам нужно было с ней встречаться — ко мне было нельзя из-за брата, к ней – из-за мамы. В итоге я стал снимать посуточные квартиры. Но мне было мало просто снять квартиру — я хотел апартаменты с каким-нибудь интересным и необычным интерьером, что только увеличивало и без того конские ценники на посуточную аренду. А ведь хотелось ещё и по кафешкам ходить, и на яхтах кататься, и на кукурузниках летать. Так я очень быстро угодил к МФО. На сегодняшний день мой общий долг составляет более €12 000. У меня пока получается платить минимальные платежи, но я наотрез не хочу вакцинироваться. Если же меня уволят с работы, мне будет нечем платить кредиты. В таком случае, чтобы у меня не отжали квартиру,

я в качестве крайней меры, возможно, перепишу её на брата. Жене же я уже имел неосторожность как-то сказать, что мой брат смотрит на ютубе видео по истории и считает женщин бытовыми завоевательницами: «всю историю одно и то же — все только и думают как что-то отобрать у другого… идет эта вечная война за территорию… а у женщин это и вовсе в крови заложено — урвать чью-то квартиру их хлебом не корми». Жена тут же припомнила эти слова, сказав, что судя по тому, что у меня происходит в жизни, завоеватель тут только один, и это — мой брат. Мне же в последнее время стало казаться, что жизнь превратилась в какой-то сущий круговорот дерьма — столько всего неприятного произошло за каких-то два с половиной месяца.

Ну вот, посудите сами: в конце июня жена заподозрила в неладном мою коллегу, которая меня снимала для сториз в инстаграме. Спустя какое-то время она ей написала в личку, обозвав ее дрянью. Та теперь меня, разумеется, больше не снимает — оно и понятно. Я из-за этого очень сильно поругался с женой. В это же время друг, который смотрел мои сториз, стал писать ей с расспросами что происходит –  почему я гуляю по улице без одежды, и меня снимают какие-то девушки на телефон (заметьте — написал не мне, а жене). Затем он уже окончательно потерял всякие берега и стал советовать ей бежать от меня. В итоге с другом я больше не общаюсь, предварительно записав и выложив в сториз оскорбительное видео, где я его обзываю собакой

 

и, в качестве финального аккорда, плюю прямо в камеру (помню, я тогда заплевал весь магазин, пока снимал этот ролик). Друг за это выложил мой телефон под объявлением о массаже простаты — в течение следующих трех недель меня бомбардировали звонками различные извращенцы. Бывало, я после смены ложился спать, просыпался, а там — 75 пропущенных и куча сообщений с вопросами о ценниках. Теперь эта ситуация с братом. И если причину своих разногласий с женой я хоть как-то еще понимаю, то почему другие люди поступают так, как они поступают, я не знаю. Я не знаю зачем друг вмешивался в нашу с женой личную жизнь, хотя его об этом не просили, а мой брат решил заняться произволом в чужой,

по сути, квартире, хотя его об этом тоже никто, по факту, и не просил-то. Ни того, ни другого я не ожидал от этих людей. Мне вообще в последнее время все чаще кажется, что люди приносят одну только боль. Нет, сходить куда-нибудь поиграть в боулинг и попить кофе мне нравится, но когда речь заходит о каком-то более тесном и лично общении с людьми, то оно мне доставляет одно только разочарование, ибо в конечном итоге люди начинают себя нехорошо вести. Пытаются где-то на что-то продавить, лезут в личную жизнь, навязывают какие-то свои интересы, не считаются с твоим мнением. В итоге скандалы, ссоры и испорченное настроение. Все это также знатно мешает моим занятиям творчеством.

 

Рассказав обо всем жене, я предложил ей развеять голову и пойти прогуляться. В какой-то момент мы шли по улице и, проходя мимо игорного зала, та рассказала мне историю о своем родственнике,

[РИО 2 143]

Пока Гена публикует тут свои сопливые темы в мире все хорошо ))

[NewEagle 76]

 

который из-за азартных игр и долгов закончил жизнь, сиганув с девятого этажа. Я же поймал себя на мысли: «блин, как же просто все-таки можно навсегда избавиться от боли — просто выйти из окна… и ты никогда больше не будешь испытывать всей той душевной боли, какую порой испытываю я… никто тебя больше никогда не расстроит, не обманет, не плюнет в душу… но нет, я слишком труслив для этого… да и зачем это делать, если можно просто от всех уехать куда-нибудь подальше? И жить потом до конца дней в полном одиночестве — да, малость скучно, но зато никто не будет трепать тебе нервы — ни жена, ни родные, ни друзья. Никто тебя не обидит, если ты будешь один». Я сперва не хотел это писать, потому что кому-то может показаться,

что у меня какая-то депрессия и суицидальные наклонности, в то время как это не так — я не страдаю на ровном месте. У меня никак не может быть депрессии, потому что при депрессии людей уже ничего не радует, а меня радует куча вещей — просмотры сториз, дизайнерская одежда, вкусная еда и, в особенности, покатушки на электромопедах. Что до страданий, то они все являются результатом общения и взаимодействия с другими людьми. Причем именно близкими людьми — не коллегами или прохожими на улице, а именно с теми, с кем, увы, приходится контактировать чаще всего. С теми, с кем как раз таки наиболее тесное и личное общение. Всю дорогу до квартиры жены я чувствовал себя разбитым.

 

Мне хотелось заплакать оттого, насколько больно мне было, но я не хотел делать это на глазах у супруги. Про некоторых людей говорят: «он сломался». Вот я чувствовал сейчас как раз именно так — будто бы я сломался. В итоге я лег спать, но единственной мыслью было — лишь бы утро не наступило. Ночью я несколько раз просыпался, и каждый раз облегченно вздыхал, когда видел, что до рассвета еще несколько часов. С утра, опять разбитый, я пошел домой. Брат уже был наверху. Если до этого вперемешку с болью и обидой я чувствовал агрессию и мне хотелось кого-то разорвать на кусочки, то сейчас, стоя перед дверью, за которой уже вовсю шуровал брат, я испытывал только боль, обиду и… страх. Я не привык идти наперекор брату.

Кое-как пересилив себя, я зашел в квартиру отца. «Дай мне номер мусорщиков», сказал я прямо с порога. «Зачем тебе? Не майся ерундой — я выкинул один только хлам. Всё равно уже там ничего не вернёшь — оно всё уже давно утилизировано». Однако я настоял на том, чтобы брат мне все-таки дал номер телефона мусорщиков. «Мне завтра, кстати, понадобится твоя помощь — в девять утра приедут мужики, нужно будет помочь вынести доски», произнес он. «Я ничего не хочу. Мне не нужен ремонт. И деньги отца я не собираюсь ни на что тратить — ни на ремонт, ни на развлечения». Судя по всему, брат увидел, что я едва держу себя в руках, чтобы не разрыдаться, так как я тут же услышал: «только не плачь…».

 

«Не могу», ответил я и пулей выбежал из квартиры вниз по лестнице и оттуда на улицу. Из глаз потекли слезы. Мне тут же стал звонить брат: «подожди меня на улице, я сейчас выйду, поговорим». В итоге брат стал просить прощения и сказал, что если я не хочу — он не будет делать ремонт и вернёт все на свои места (имелись в виду разобранные двери и шкафы). Я сказал, что ничего на место возвращать не надо — не надо было просто выкидывать вещи отца, даже не спросив моего мнения перед этим. На что брат сказал мне: «ты тоже продал мои ёлочные игрушки и детские книжки, не говоря уже о мамином кресле». Да, я в свое время действительно продал имевшийся у нас набор елочных игрушек, который не принадлежал лично мне,

однако елочку у нас перестали ставить вот уже как пятнадцать лет. Они явно были никому не нужны. Что же касается книжек, то это были исключительно мои книжки, которые мне покупала в детстве мама. А кресло, извините за подробности, было насквозь пропитано мочой. К тому же, с тех пор как я получил нагоняй за тряпки, я больше из дома ничего не выбрасывал и не продавал (чужого я имею в виду). Это что, теперь, получается око за око? Брат же просил простить его, однако у меня не было ощущения, что он до конца осознает, что сделал и почему мне больно. Выглядело больше, что он не хочет просто терять со мной отношения, так как у него после смерти мамы никого в жизни не осталось, кроме меня.

 

«Давай не будем врагами, все-таки я тебя воспитал, вырастил… Не исключено, что нам еще предстоит долго жить вместе…». Я промолчал. Прощение прощением, но боль и обиду никуда не денешь. Как бы сильно я не хотел, я не могу взять и по щелчку пальцев всё забыть как будто ничего не было. Нет, мне было больно и обидно, даже несмотря на раскаяние брата. Тем более, что, как я уже сказал, я не был вполне уверен, что тот до конца осознает что он сделал, ибо я все равно продолжал слышать от него фразы, что он выкинул только хлам. Но вот вопрос: кто дал ему право решать, что в чужой квартире хлам, а что — нет? Брат же продолжал оправдываться, что все документы и фотографии отца специально сложил в отдельную папку и принес домой,

чтобы нечаянно не выбросить их со всем остальным. Больше всего меня убило, когда брат в какой-то момент произнес, показывая на конверт с деньгами: «я вот только не помню – выбрасывал я подобные конверты или нет… у твоего отца было полным-полно таких конвертов – только там хранились никому не нужные счета за коммунальные… там даже были счета за электричество от 2006-го года». Затем он добавил: «работяги за отдельную плату предлагали мне помочь расчистить место, где лежали деньги, – хорошо, что я не согласился». Брат сказал, что ему лично эти деньги не нужны, но просто так хранить их тоже нет смысла, ибо, по его словам, деньги обесцениваются и теряют свою покупательную способность. Однако, что десять лет назад €5 000 были

 

хорошими деньгами, что сейчас это вполне неплохая сумма. Брат тем временем добавил, что он не желал никому зла – просто хотел помочь мне обустроить жилье, чтобы у меня был свой угол: «а когда мне ещё

[john-doe 679]

господи, дай здоровья этой святой женщине, которая взяла на себя Гену. 

[ГУЛАГ 1 386]

18 minutes ago, john-doe said:

господи, дай здоровья этой святой женщине, которая взяла на себя Гену. 

жена должна быть как мама

[Albion 5 416]

15 минут назад, ГУЛАГ сказал:

жена должна бИть как мама

.

[Масуми ღ 743]

[ХвостТрубой 295]

Рад, что ты живой)

С твоими историями можно всего ожидать, но ты молодец - держишься.)

Интересно, как твой брат пришел к такой жизни? Что его надломило?

[РИО 2 143]

Продолжение скоро? А то я думаю вытирать монитор от Гениных соплей или уже до конца дочитать?

 

[Hезнакомец 9 867]

14 часов назад, ГУЛАГ сказал:

жена должна быть как мама

Не дай бог

[NewEagle 76]

это делать? Через двадцать лет сил и возможностей этим заниматься не прибавится… я думал – ты мне дал зеленый свет… ты же ничего не сказал мне, когда я сложил все в мешки». «Я не думал, что ты их будешь выбрасывать, причем в тот же самый день…», ответил я. В эту же самую минуту я поймал себя на мысли: меня никто никогда не слушает – ни жена, ни брат, ни друзья. Так, например, я никогда не просил брата ни о каком ремонте. Мои же реальные потребности игнорируются или не воспринимаются всерьез. Я ему уже не первый год говорю, что хочу себе флагманский телефон. Да, который, может, стоит четырехзначную сумму. Да, недешевый. Что я всегда слышу в ответ? «Да не нужен он тебе, успокойся!

Это всё побрякушки! Телефон не должен стоить тысячу евро! Через месяц разобьешь, потеряешь, отнимут…». То же самое касается и путешествий: «сиди ровно, пока какую-нибудь лихорадку не подхватил или беженцы тебя не четвертовали». Вот если бы брат подарил мне тот телефон, который я хочу, то я бы это оценил. Однако мои реальные потребности обесцениваются. Та же картина и с женой – она вообще не слышит мои потребности. Да и с «другом», который постоянно навязывал мне корочку, неустанно твердя, что во что бы то ни стало в жизни нужно получить образование, будто бы в этом кроется ключ к успеху, то же самое. Посидев еще немного, я пошел домой к жене, так как это было единственное место, где я мог уединиться,

пока та на работе. Там же поймал себя на мысли, что не рад наследству – от него одни проблемы. Заварив мятный чай, я сел за ноутбук, чтобы написать эту историю. Спустя час набрал мусорщиков. «Здравствуйте, вы недавно вывозили мусор с квартиры №5 по адресу …». «Да, помню. И что? Надо ещё что-то вывезти?», раздалось с того конца. «Нет, надо вернуть то, что вы вывезли…». «Вернуть?», удивился мужчина. «Да…». На том конце провода последовал тяжелый вздох. «Там было что-то важное?». «Я, по правде говоря, не знаю, поэтому и хочу вернуть». «Ладно, дайте подумать… Ну, я уже отвез это все на свалку – шансов мало, но я посмотрю что можно сделать… Я ничего не обещаю… Перезвоню вам в течение сорока минут…

Но, если что, это будет платная услуга». Было слышно, что мужчине не особо охота всем этим заниматься, но я пообещал, что заплачу сколько надо и, если потребуется, даже сверх того. Честно говоря, я уже ни на что не рассчитывал и практически уже смирился с мыслью, что вещей отца уже не вернуть. Но через сорок минут раздался звонок, и мужчина из мусорной компании сказал, что вечером может привезти мне вещи. Ни секунды не раздумывая, я ему перевел деньги. За окном стояла чудесная погода – настоящее бабье лето, и я, взяв электромопед, поехал в школу за ребенком. Настроение уже было получше, да и на мопеде под бойкую музыку русского детройт-рэпа одно удовольствие кататься. Однако в какой-то момент я поймал себя на том,

 

что стал на этом мопеде лихачить – например, пытаться подрезать легковые автомобили. «Конечно, было бы удобно – раз, и нет всех проблем… вот только я могу сразу не умереть – в таком случае это могут быть очень мучительные минуты… а, может, и вовсе выживу… и что, потом всю жизнь питаться через трубочку и гадить в подгузники? на фиг надо…». Я не знал писать такие вещи или не стоит – сейчас, когда я это всё печатаю, мне немного стыдно за то, что я думал о смерти как об избавлении от проблем. Но психолог говорил, что я должен быть честным с самим собой, и мне на тот момент действительно было очень больно – я испытывал очень сильную обиду, гнев и возмущение. Вечером мусорщик привез назад мешки с добром отца.

«Тут все сорок мешков… Мы их даже рассортировали, чтобы вам было удобнее… Вам на самом деле очень повезло, что я повез их именно на ту свалку, так как отвези я их в другое место – их бы уже давно не было», сказал водитель. А вот вам лайфхак как в никуда спустить почти три сотни евро. Вывоз мешков обошелся брату в €80, которые он заплатил с собственного кармана. Я же заплатил €150, чтобы их привезли назад. Брат дал мне ещё €50 в качестве компенсации – их я заплатил мусорщику, чтобы тот занес все мешки назад в квартиру отца. Впрочем, о картине Сталина можно позабыть – брат сказал, что разорвал ее на столь маленькие кусочки, чтобы нельзя было даже понять, кто там был изображен. Меня же он не предупредил о своей находке,

[РИО 2 143]

Вывезти мусор-80 евро

Вернуть мусор-150 евро

Зае.ать всему форуму мозги своим хламом-бесценно

[bаbuin 661]

1 час назад, РИО сказал:

Вывезти мусор-80 евро

Вернуть мусор-150 евро

Зае.ать всему форуму мозги своим хламом-бесценно

потом же мусор опять вывозить придется, так что ждем еще один пост))

[РИО 2 143]

3 часа назад, bаbuin сказал:

потом же мусор опять вывозить придется, так что ждем еще один пост))

всмысле "один пост"?

я уже попкорном закупился на год вперед

ждем увлекательные истории про каждую вещь из 40 мешков хлама...