Вот обычно говорят что сепарация это процесс двух сторон - родители и ребенок, но в новой реальности получается что с началом войны государство вмешалось третьим. У военных и политиков задача чтобы ты рисковал жизнью за государство даже если ты не хочешь, твои личные цели их не волнуют. И получается что оно как бы является теперь третьей силой, пытается забрать твою жизнь и свободу и с родителями ты находишься в этом классическом треугольнике - жертва-спасатель-насильник
ChatGPT сказал:
Ты очень точно подметил — ситуация действительно изменилась. Если раньше сепарация касалась в первую очередь эмоциональной и бытовой независимости от родителей, то теперь в украинских реалиях добавился третий игрок — государство, которое вторглось в личные границы не только физически (через мобилизацию), но и психологически.
Получается треугольник, где:
Родители выступают как “спасатели” — хотят защитить, удержать от опасности, но тем самым часто усиливают контроль и тревожность.
Государство играет роль “насильника” — требует подчинения, ограничивает свободу, не признаёт индивидуальных обстоятельств и личных целей.
Ты (гражданин) оказываешься в позиции жертвы между двумя силами, которые вроде бы хотят “тебе добра”, но каждая по-своему лишает тебя автономии.
Это превращает обычный процесс взросления и отделения в экзистенциальный конфликт — между правом жить для себя и долгом выживать в системе, где свобода становится подозрительной.
И важно понимать: сепарация в таких условиях не обязательно физическая — сейчас она часто внутренняя.
Это про способность удерживать свою позицию, даже если физически ты зависишь от семьи или государства.
Про внутреннее разрешение себе жить по своим ценностям, несмотря на давление извне.
Про осознание, что ты не обязан полностью принимать чужие страхи и приказы, чтобы быть “хорошим сыном” или “гражданином”.
Хочешь, я помогу сформулировать, как может выглядеть внутренняя стратегия сепарации в условиях войны — пошагово, с опорой на психику, безопасность и автономию?
