Книга. Фантастика.

[Эхьуаил]

Пишу фантастический боевик. Тут выложу первую главу. Кому понравится или нет - отписывайтесь. Потом, могу лично вам продолжение высылать.

И долго придется терпеть? – недовольно проворчал молодой парень, встающий из кресла.

Он потянулся к затылку, поглаживая тонкую прядь волос. За ней виднелось небольшая рана посредине, кровь тонкими струйками стекала за воротник.

- Пока не выполните условия контракта – как минимум. Если не повезет, то пару месяцев… - в тоне доктора была толика насмешки и сочувствия одновременно. Человек в белом халате взял кусок ваты, смоченной в каком-то растворе и грубо, машинальным движением вытер уже запекающуюся кровь с шеи паренька.

Сотрудник лаборатории, проводивший процедуры, заметно отличался своим внешним видом от человека, на котором была проведена процедура. Белый халат был запачкан редкими алыми каплями, которые только недавно покинули хозяина, однако успели прижиться на одежде нового повелителя и подсохли. В остальном вид очень строг и опрятен. Казалось, будто он убирается в кабинете несколько раз за день или может даже ночью, пока никто не видит и даже пыль боится испортить такую чистоту, ложась где-то в другом месте, но только не здесь!

- Ладно, уже поздно что-либо менять, – сухо сказал наёмник, одевая кожаную куртку, и оборачиваясь в сторону выхода. Его шея слегка ныла и он, было, хотел потереть её ладонью, но отдернул руку в последний момент, вспомнив об их сомнительной чистоте.

- Да! И еще один момент, молодой человек! – пожилой мужчина в белом халате приподнял очки – Ни в коем случае не перенесите клиническую смерть… или хотя бы постарайтесь избежать этого… - он потер переносицу и надел очки обратно на усталые глаза.

-Почему? – недовольно отозвался его собеседник. Было очевидно, восторга процедура не принесла и хотелось побыстрее уйти. Небольшие отголоски клаустрофобии дали знать, когда он осматрел маленькую процедурную, в которой нет окон, но есть большая металлическая дверь с засовом, создающая ощущение неприступности и враждебности в одно и то же время. Добавьте сюда крайне болезненную и неприятную процедуру и вы получите миниатюрную камеру пыток, в которой сидите по собственному желанию. Хорошо хоть, что не бесплатно.

- Может погибнуть. – последовал ответ.

- Совсем? – удивленно переспросил наёмник.

- Если Вас сбросят с километровой высоты на скалы, то совсем разобьетесь или только чуть-чуть? – доктор нахмурил брови и покосился в сторону парня, скомкав на лице гримасу.

- Да… глупый вопрос. Ладно, я пойду. – послышалось рядом с выходом.

Молодой человек встал в коридоре, смотря на холодную дверь кабинета.

-М-да, видимо либо они дураки, либо я… - пробурчал он под нос. Когда агентство по найму предложило работу, долго не верилось в то, какое везение выпало. Заоблачные перспективы тут же сменились огромным количеством вариаций того, как могли обмануть, не заплатить за работу и многое другое. Подозрения - часть его жизни.

Скрипящая дверь процедурной практически закрылась сама собой и бодро шагающего к выходу молодого человека, окликнули из-за почти остановившейся двери.

-Молодой человек! – на металлических скобах арки, обозначенной входом, появились пальцы. Старые, морщинистые, но полные жизни. Они напряглись и человек, стоявший за ней, с усилием толкнул дверь и прокричал, - Вы забыли пилюли!

- Какие еще пилюли?

- Совсем забыл Вам сказать, - дверь широко раскрылась, и старичок бодро протягивал вперед руку с маленькой сферой лилового цвета, - Вы должны принимать по одной капсуле в день! Всего шестьдесят штук. Пока не извлекут, обязаны потреблять, иначе, может не добраться до пункта назначения.

- Может сразу брошюрку дадите с указанием что можно, а чего нет? – наёмник недовольно протянул руку и взял сферу. Удивил неслабый вес объекта. Навскидку, казалось, весит не меньше трёх килограмм.

Он подкинул предмет в воздух и, поймав, спросил:

– Внутри, случайно, не ртуть?

- К сожалению, этого я сказать не могу, но уверяю, что вреда - ноль. Единственное - в транспортировке неудобно, – с озабоченным видом ответил старик.

По дороге наружу парень попытался найти место, куда бы положить новую вещь. Положенная в карман куртки сфера оттягивала так сильно, что пришлось нести в руках. Особого удовольствия не доставляло, но портить одежду Саша отказался.

Покрутив предмет в руке, он вспомнил то изобилие хлама, которое давали на заданиях: огромную фанеру с выжженным портретом, набор свечей со странным душком, ящик апельсинов даже пришлось как-то везти. Всё это было обычное, хоть и порой странное. В этот раз предстояло везти нечто более ценное, фактически, охранялась чужая жизнь. Нет, не в первой раз. По крайней мере, не в таком формате. Доводилось быть эскортом и заключенных перевозить, но чтобы транспортируемую личность помещали прямо в него – такого не было . Ни разу. Да что говорить,он даже слышал об этом впервые. Узнав о предложении, Александр лишь усмехнуться: - Чужое сознание и в меня? Ха! И как вы это собираетесь сделать? Из уха в ухо проволочкой протащить? – с легким смешком постоянно удивлялся он.

Насмешки и шутки оказались на грани с правдой. Действительно перетащили. Вроде даже по проволочке, но не в ухо. В шею.

Захотелось почесать ниже затылка, но помешал ветер, смахнувший снег с карниза на голову.

- Черт, простудиться не хватало! – вскрикнул Антон и был прав. Болеть никак нельзя. На консультации сказали, что если не сможет доставить груз в срок, то «груз» сломается. Проще говоря, транспортируемая личность умрет. Сотрется. Вспоминая про капсулы, в размере шестидесяти штук, стало ясно для каких целей они нужны. Было сказано, что максимальный срок жизни второго сознания в теле – 60 дней и, по-видимому, капсулы призваны срок поддержать.

- Хм, - промелькнула мысль, - а принимать надо начать сегодня или завтра?

Это не давало покоя около десяти минут, пока решительность перестраховаться не взяла свое и он, открутив крышку со сферы, не обнаружил огромное скопление таких же сфер, но маленьких. Даже цвет был одинаковый. Различие же было только одно – большую нельзя проглотить даже при сильном старании. Закинув одну, как казалось, «вишенку», он удивленно обнаружил, что глотать довольно приятно. Вкус у минисферы оказался ягодный, и в контакте со слюной та стала жутко скользкой, моментально проскочив по пищеводу в желудок. Однако, приятный вкус и быстроту омрачил тяжелый удар о стенку желудка. Приятный вкус «вишни» не отменял огромного веса.

-Не съесть бы за один присест, - улыбаясь сказал наёмник, но мысль, что наичие инородных тел принесет дискомфорт, затею оттолкнула.

Мягкий внутри и с хрустящей под ногами коркой на поверхности, снег придавал бодрости, запах мороза пробирался в нос, щекоча стенки, а предвкушение предстоящей прибыли нежно ласкало мысли, даруя надежду на будущее, о которой так долго мечталось, но которая с каждым годом ускользала дальше, чем ранее.

Предложенный автомобиль, который довез бы из города до станции и обратно, после осуществления процедуры, был отклонен. Равно, как и утром, предпочтение было отдано пешей прогулке. Саша не любил ездить, если за рулем сидел кто-то другой. Тем более, что в свежую и безветренную погоду грех томиться на заднем сидении жестяной банки, пусть и самой шикарной. Большие зимние ботинки на меху старательно берегли тепло ног, а любимые кожаные перчатки хоть и не спасали от прохлады, но придавали важности и заставляли ощущать себя важным.и целым. Особенно это важно сейчас, когда он не понимал то, что сейчас в голове. Сможет ли он оставаться единым, когда в голове не один прочный, уже устоявшийся и привычный кусок разума, или же вторая личность разорвет на части? Второе казалось менее вероятным. Успокаивало то, что вторая личность «спала». Как было сказано в Центре, сознание, которое перевозится извлечено из тела в момент глубокого сна и может проснуться только после каких-то процедур. Ему перечисляли понятия, но это было неважно, и тогда он слушал, больше уделяя внимания виртуальным покупкам в своем сознании. Сулимый гонорар обещал быть столь большим, что тратиться он начал буквально с момента провозглашения наименования суммы, хотя бы в фантазиях.

До города примерно пять километров прямой дороги, что давало около часа тихой прогулки, и время отдалось полнейшему и детальному плану трат на последующий год. По пути почти не попадаются прохожие, но те редкие, которые идут мимо, лицезреют невероятно довольного юношу, идущего бодрой походкой в сторону своего светлого будущего.

[Гость]

Молодой человек! – на металлических скобах арки, обозначенной входом, появились пальцы. Старые, морщинистые, но полные жизни.

это меня покорило!

автор, тебе срочно нужно перечитывать всю русскую литературную классику, но делай это не как читатель, а как ученик - смотри, как сделан текст.

грубо говоря, у тебя есть довольно плоское понятие о том, как надо писать. на самом же деле Литературная речь не должна отличаться от устной ничем, кроме абсолютной орфографической и стилевой грамотности.

То есть просто записываешь дословно свой устный рассказ, потом правишь его на предмет тавтологий и прочих шероховатостей, и тогда получишь удобоваримый текст.

да, и, конечно, "почесал тонкую прядь волос". Бьёшь наповал.

[Эхьуаил]

Если бы я писал для людей, живущих в 18 веке, я бы писал так как они И можно почитать Ваши произведения?

[ОМЕН]

Если бы я писал для людей, живущих в 18 веке, я бы писал так как они И можно почитать Ваши произведения?

Тебя интересует наше творчество?

Ну вот тебе, например депресняковая тема (читать закадровым голосом из Макс Пейна):

Холодная ночь пахла тоской и бессонницей. Голова болела и раскалывалась на части. Через приоткрытое окно комнату наполняли противные заунывные звуки и непереносимый запах чего-то гниющего и разлагавшегося. Одеяло давило, как гидравлический пресс. Мокрая от пота постель действовала на нервы и вызывала судороги. Где-то вдалеке звонил телефон.

Он в очередной раз сделал над собой усилие и, наконец, сбросил с себя одеяло. Легкая струйка ветра, просочившаяся в комнату через ничтожную щель приоткрытого окна, взбодрила его. Через несколько мгновений он уже открывал дверь в комнату и, пошатываясь, шел к истошно орущему телефону. Сознание было разбито на части и не думало давать ему хотя бы намёк на то, кто и зачем мог бы звонить в такое время. Он сел на диван, покрытый шерстяным пледом, и снял трубку.

Из аппарата раздавались мужские и женские голоса и громкий смех. Какая-то женщина рассказывала ему о новом мире, новых впечатлениях, новых ощущениях, новых людях… Он знал что это. Он сам придумал эту штуку. Они называли это волшебной таблеткой. Бесцветный, безвкусный газ. Стоит его вдохнуть, и ты теряешь голову. Его, кажется, уже используют даже на детских сеансах в кино. Это стало его проклятием. Из-за этих звонков – бессонница. Откуда только они узнают номер…

Тусклый свет освещал прихожую. Его потёртое пальто из верблюжьей шерсти всё так же висело у двери. Туфли, как обычно стояли на полке. Чего-то не хватало. Сознание никак не хотело к нему возвращаться. В голове звучал голос из трубки. Знакомый голос…

Он вскочил с дивана и пошатываясь прошел в комнату. Двуспальная постель была пуста, и только его половина была мокрой и помятой. Вторая была аккуратно застелена. Он сделал ещё шаг и тело пронзила безумная боль. Его правая нога и пол под ней были в крови. На полу валялись осколки от бутылки шампанского и двух фужеров. И он снова вспомнил этот голос из трубки.

Она была не в настроении, её никак не получалось успокоить. Всё снова закончилось скандалом. Она снова ушла плакаться к друзьям. Но как она попала туда, где распыляют газ? Теперь она себя не контролирует. Он представил себе эти противные жирные потные руки, которые тянутся к ней. И её, бьющуюся в экстазе. Её растрёпанные волосы, закатившиеся глаза, обнажившиеся белые зубы… И этих ублюдков вокруг неё.

Он распахнул окно. Ночь всё так же пахла смрадом и уныньем. Вниз простирались все 18 этажей его проклятого дома. И он сделал последний и самый твёрдый в своей жизни шаг, как обычно – в бездну…

Яркий тёплый свет, щебетание птиц, свежий ветер с запахом весны. Он проснулся в своей теплой мягкой постели. Но это уже не он.

[Эхьуаил]

Если бы я писал для людей, живущих в 18 веке, я бы писал так как они И можно почитать Ваши произведения?

Тебя интересует наше творчество?

Ну вот тебе, например депресняковая тема (читать закадровым голосом из Макс Пейна):

Холодная ночь пахла тоской и бессонницей. Голова болела и раскалывалась на части. Через приоткрытое окно комнату наполняли противные заунывные звуки и непереносимый запах чего-то гниющего и разлагавшегося. Одеяло давило, как гидравлический пресс. Мокрая от пота постель действовала на нервы и вызывала судороги. Где-то вдалеке звонил телефон.

Он в очередной раз сделал над собой усилие и, наконец, сбросил с себя одеяло. Легкая струйка ветра, просочившаяся в комнату через ничтожную щель приоткрытого окна, взбодрила его. Через несколько мгновений он уже открывал дверь в комнату и, пошатываясь, шел к истошно орущему телефону. Сознание было разбито на части и не думало давать ему хотя бы намёк на то, кто и зачем мог бы звонить в такое время. Он сел на диван, покрытый шерстяным пледом, и снял трубку.

Из аппарата раздавались мужские и женские голоса и громкий смех. Какая-то женщина рассказывала ему о новом мире, новых впечатлениях, новых ощущениях, новых людях… Он знал что это. Он сам придумал эту штуку. Они называли это волшебной таблеткой. Бесцветный, безвкусный газ. Стоит его вдохнуть, и ты теряешь голову. Его, кажется, уже используют даже на детских сеансах в кино. Это стало его проклятием. Из-за этих звонков – бессонница. Откуда только они узнают номер…

Тусклый свет освещал прихожую. Его потёртое пальто из верблюжьей шерсти всё так же висело у двери. Туфли, как обычно стояли на полке. Чего-то не хватало. Сознание никак не хотело к нему возвращаться. В голове звучал голос из трубки. Знакомый голос…

Он вскочил с дивана и пошатываясь прошел в комнату. Двуспальная постель была пуста, и только его половина была мокрой и помятой. Вторая была аккуратно застелена. Он сделал ещё шаг и тело пронзила безумная боль. Его правая нога и пол под ней были в крови. На полу валялись осколки от бутылки шампанского и двух фужеров. И он снова вспомнил этот голос из трубки.

Она была не в настроении, её никак не получалось успокоить. Всё снова закончилось скандалом. Она снова ушла плакаться к друзьям. Но как она попала туда, где распыляют газ? Теперь она себя не контролирует. Он представил себе эти противные жирные потные руки, которые тянутся к ней. И её, бьющуюся в экстазе. Её растрёпанные волосы, закатившиеся глаза, обнажившиеся белые зубы… И этих ублюдков вокруг неё.

Он распахнул окно. Ночь всё так же пахла смрадом и уныньем. Вниз простирались все 18 этажей его проклятого дома. И он сделал последний и самый твёрдый в своей жизни шаг, как обычно – в бездну…

Яркий тёплый свет, щебетание птиц, свежий ветер с запахом весны. Он проснулся в своей теплой мягкой постели. Но это уже не он.

Интересно, но много лишних слов

[ОМЕН]

Интересно, но много лишних слов

Изначально было многим больше.

Оставил только то, что было мне нужно, чтобы перенестись в описываемую ситуацию...

[Эхьуаил]

Я имел ввиду слова, убрав которые, текст никак не изменится, а только станет содержательнее

[ОМЕН]

Я имел ввиду слова, убрав которые, текст никак не изменится, а только станет содержательнее

Самое содержательное, что я когда либо читал - учебник матана под редакцией Зорича. Но это нихрена не интересно...))

[Эхьуаил]

Я прочел и внес изменеия. Сравни

Холодная ночь пахла тоской и бессонницей. Голова болела и раскалывалась на части. Через приоткрытое окно комнату наполняли противные заунывные звуки и непереносимый запах гниющего и разлагавшегося. Одеяло давило, как гидравлический пресс. Мокрая от пота постель действовала на нервы и вызывала судороги. Где-то вдалеке звонил телефон.

Он сделал над собой усилие и, наконец, сбросил одеяло. Легкая струйка ветра, просочившаяся в комнату через ничтожную щель приоткрытого окна, взбодрила . Через несколько мгновений он уже открывал дверь в комнату и, пошатываясь, шел к истошно орущему телефону. Сознание разбито на части и не думает давать хотя бы намёк на то, кто и зачем звонит в такое время. Он сел на диван, покрытый шерстяным пледом, и снял трубку.

Из аппарата раздавались мужские и женские голоса и громкий смех. Какая-то женщина рассказывала о новом мире, новых впечатлениях, новых ощущениях, новых людях… Он знал что это. Он придумал эту штуку. Они называли это волшебной таблеткой. Бесцветный, безвкусный газ. Стоит вдохнуть, и теряешь голову. Его, кажется, уже используют даже на детских сеансах в кино. Это стало его проклятием. Из-за этих звонков – бессонница. Откуда только они узнают номер…

Тусклый свет освещал прихожую. Потёртое пальто из верблюжьей шерсти всё так же висело у двери. Туфли, как обычно, стояли на полке. Чего-то не хватало. Сознание никак не хотело возвращаться. В голове звучал голос из трубки. Знакомый голос…

Он вскочил с дивана и пошатываясь прошел в комнату. Двуспальная постель пуста, и только его половина была мокрой и помятой. Вторая аккуратно застелена. Он сделал ещё шаг и тело пронзила безумная боль. Правая нога и пол под ней были в крови. На полу валялись осколки от бутылки шампанского и двух фужеров. И он снова вспомнил этот голос из трубки.

Она была не в настроении, её никак не получалось успокоить. Всё снова закончилось скандалом. Она снова ушла плакаться к друзьям. Но как попала туда, где распыляют газ? Теперь она себя не контролирует. Он представил эти противные жирные потные руки, которые тянутся к ней. И её, бьющуюся в экстазе. Её растрёпанные волосы, закатившиеся глаза, обнажившиеся белые зубы… И этих ублюдков вокруг неё.

Он распахнул окно. Ночь всё так же пахла смрадом и уныньем. Вниз простирались все 18 этажей его проклятого дома. И он сделал последний и самый твёрдый в своей жизни шаг, как обычно – в бездну…

Яркий тёплый свет, щебетание птиц, свежий ветер с запахом весны. Он проснулся в теплой мягкой постели. Но это уже не тот.

[Гость]

Если бы я писал для людей, живущих в 18 веке, я бы писал так как они И можно почитать Ваши произведения?

можно. причём как раз 18 век.

ДРАКОНОБОРЕЦ

1.

Трудно вообразить себе причины, побуждающие селян приходить в этот грязный придорожный кабак, где в тусклом свете ламп и под пренеприятное пиликанье скрипки всякий может съесть отменно жёсткий кусок свинины и выпить пинту горького пива. Пиво, впрочем, недурное, однако же до городишки, в котором проживали большинство посетителей, пешего ходу более получаса, а это по здешнему климату немало. Неудобно возвращаться вечером домой, особенно если вы перед тем съели добрую дюжину гренок с сыром, и запили трапезу парой-тройкой бутылок молодого вина. Тем не менее, толстый трактирщик в синем запачканом сюртуке каждый вечер имел повод благодарить Небо, подсчитывая барыши, даже и в день описываемых событий, несмотря на ледяной октябрьский дождь с северным ветром.

Часу эдак в седьмом вечера переступил порог трактира любопытный господин. Росту он был довольно высокого, в треуголке, с шарфом, в чёрном плаще с пелериной и огромных ботфортах. Он размотал длинный шарф, и стало видно, что лет ему не более тридцати. Поправив на поясе тяжёлую саблю-корбшлегер, господин решительно проследовал к свободному столу у стены и расположился так, чтобы видеть правым глазом дверь, левым же -- кафедру трактирщика, за которой, по здравом рассуждении, мы можем предположить наличие чёрного выхода.

Следом за господином ввалился рослый бородатый мужик в меховой шапке с железным каскетом, какой обычно носят поверх шляп солдаты.

Мужик уселся на лавке рядом с высоким господином, чем вызвал неудовольствие некоторых посетителей, в первую очередь разночинцев, как водится, в душе полагавших себя аристократами. Не всем по нраву пришлись новые порядки, позволявшие ямщикам есть за одним столом со своими хозяевами.

Половой, к чести его, подошёл к занимательной паре довольно расторопно.

-- Вот что, любезный, дай-ка мне хлебу чёрного, да лучше вчерашнего, овсяной каши и репы. И вина подогретого. -- Сказал господин.

-- Овёс у нас весь вышел. Могу пшёнки заварить. С мясом.

-- Ну, давай хоть пшёнки, только без мяса.

-- Слушаюсь. Не желаете ли котлет свиных? Котлеты у нас все кушают.

-- Нет уж, уволь от котлет.

-- А мне, пожалуй, дай и котлет, -- сиплым голосом произнёс мужик. Половой кивнул и скоро удалился. Господин, снявши треуголку, достал из-за пазухи туго свёрнутую карту, развернул её и принялся читать.

-- А что, Петер, далеко ли до города? -- спросил мужик.

-- Да ещё дюжина миль. Сейчас будет город Серпск, а за ним уже - Рахов. -- ответил господин. И теперь мы можем заключить, что его имя Петер, что означает камень.

-- Ну, столько-то подковы выдержат, -- сказал ямщик и стал рассматривать закопчённые каменные стены, кое-где украшенные ксилографиями из цикла "Преудивительная жизнь и деяния хитроумного Магоги"

Петер посмотрел на тусклую масляную лампу, устало потёр глаза и свернул карту.

-- Хозяин здесь, наверное, скряга, раз так на масле экономит. - Заключил он.

Вдруг дверь с грохотом распахнулась. Впрочем, потом Петер припомнил, что ещё за секунду до этого угощавшиеся господа прекратили всякие разговоры, а картёжники так и застыли, не донеся карту до стола.

Дверь распахнулась, порыв октябрьского ветра качнул пламя светильников, и вошла компания опасных гуляк..

-- Десять, --тихо сказал ямщик. -- И девица.

Это были воины. Все в кирасах, с палашами и топорами. На рукаве у каждого - чёрный платок. Главарь - бритый налысо человек среднего роста с костистым недобрым лицом -- прижимал к себе, обнимая за талию, черноволосую девицу. На смертельно бледном лице её горели огромные перепуганные глаза. Она упиралась руками в его бок, тщетно пытаясь вырваться. Вся ватага с хохотом и руганью расселась за самым большим столом, причём картёжники, занимавшие его, разбежались в разные стороны с неожиданной для господ их лет резвостью.

Половой, демонстрируя отменную отвагу, подошёл к компании на расстояние не больше двух шагов, и почтительно поклонился главарю.

-- Чего изволите? -- спросил он.

-- Да ты что, брат, с ума спрыгнул, задавать нам такие вопросы? Да ты не видишь, кто мы? -- сказал бритоголовый.

-- Вздуть его! -- Раздались крики солдат, не вполне уже трезвые, -- Проучить подлеца!

Половой порядком струхнул. Однако пока гуляки только лишь забавлялись, и никто из них не подумал подниматься с места.

-- Что спрашивать, раз перед тобой гвардейцы князя Деметрия? Подавай всё самое лучшее без разговоров! Давай пива, поджарки, соленья доставай! -- продолжал главарь. Бойцы выразили согласие хриплыми криками.

-- Да, -- добавил он, - и конфет для девушки!

Это его спутники посчитали за весьма удачную шутку, что и подтвердили развязным хохотом и непристойными замечаниями. Главарь же пребольно ущипнул девицу за бедро, и она жалобно пискнула.

-- Ну-ка, Фома, посторонись, - тихо сказал Петер своему ямщику и надел треуголку. Расстегнув плащ, он встал с лавки. Плащ сполз с плеч, и стало видно, что за поясом у него короткий - чуть более локтя длиной - моргенштерн, старый, с отколовшимися кое-где шипами, с вмятинами.

Вытащив его из-за пояса, Петер в три широких шага подскочил к главарю. Наблюдавшие сцену селяне потом рассказывали, что никогда не видели, чтобы человек так быстро двигался. Бритоголовый проявил отличную воинскую выучку. Он, едва заметив движение Петера, провёл молниеносный манёвр, а именно: двинул тяжеленный стол на своих товарищей, отпихнул девицу и вскочил на ноги. В руке его откуда-то появился бородатый топор, он даже успел замахнуться, но в следующий момент шипованая головка моргенштерна с хрустом проломила его лысый череп. Тело ещё не коснулось пола, а худой высокий боец успел нанести ещё не менее десятка ударов, так что мёртвый гвардеец, растянувшись под лавкой, явил остолбеневшим зрителям вместо головы некое подобие каши из крови, мозга и перемолотых костей.

Воин в теруголке присел на корточки перед мертвецом и погрузил в это месиво свою левую руку. Пока он сосредоточенно что-то искал в помятом черепе главаря, девица начала тихо скулить. Крик вырывался из её горла, и она зажала себе рот рукой.

Петер выпрямился, как пружина. В поднятой руке извивалась маленькая перемазанная кровью змейка без глаз.

-- Все видят? -- крикнул он. -- Это семя змея. И я его истребляю. -- С этими словами он приложил змейку головой к столешнице и пристукнул её моргенштерном - только брызги во все стороны полетели.

Затем он перешагнул через мертвеца, обошёл молчащих гуляк и почти выбежал в дверь. Ямщик вышел за ним, унося плащ и корбшлегер.

Выбежав наружу, в дождь и неизвестно отчего так рано спустившуюся тьму, Петер подскочил к своему экипажу (а был этот экипаж похож решительно на гроб - чёрный, почти прямоугольной формы, с маленькими окошками, но, по всей видимости, весьма крепкий, запряжённый четвёркой отличных вороных) и принялся отвязывать лошадей. Лошади почувствовали его напряжение, и нервно задёргали ушами. Фома забросил вещи в нутро экипажа и стал снимать мешочки с овсом с лошадиных морд

-- Быстрее, чего ты копаешься! - крикнул Петер, запрыгнув в карету. Он протянул уже руку, собираясь захлопнуть дверь, как из трактира стрелой вылетела давешняя девица и, не говоря худого слова, сунулась в карету, всем видом своим изображая намерение влезть внутрь, хотя бы даже через голову Петера.

-- Э, нет, - сказал он, - вот уж этого не будет!

-- Что?!

-- Никаких женщин я возить не намерен!

Девица отчего-то удивилась, даже приоткрыла в недоумении ротик, и сказала:

-- Но ведь они же меня живой не отпустят!

Петер некоторое время колебался, но, услышав, что гуляки наконец опомнились, просто отодвинулся, пропуская её внутрь (и она не заставила себя ждать, а напротив - с резвостью залезла на сиденье напротив, наступив своему спасителю каблуком на ногу), и крикнул Фоме:

-- Трогай!

И Фома тронул, да так тронул, что она от неожиданности повалилась со своего сиденья прямо на Петера. Он крепко взял её за плечи, и, усадивши наместо, сказал:

-- Сиди тихо!

Сам же, засунув руку под сиденье, вытащил небольшой самострел, затем сумку с болтами, и повернул ручку натягивающего механизма.

Девица, пользуясь последним вечерним светом, проникавшим сквозь маленькие оконца, осмотрелась.

Экипаж и впрямь был отменно крепок. Железные рёбра светились из прорех дорогой, но изрядно истрепавшейся обивки. Подобную конструкцию едва ли можно встретить часто, но в первую очередь девушку удивило не это. Невероятным было количество оружия.

На каждой двери было укреплено по боевому топору, на сиденье лежал тяжёлый корбшлегер, ещё две сабли высовывали свои рукоятки из-за спинки заднего дивана, украшенная чеканкой кираса занимала почти половину пространства между сиденьями, и самый странный инструмент крепился к потолку - молот с длинным клювом, чрезмерно тяжёлый даже для пробивания самых крепких лат, да ещё на несуразно длинной - немногим разве менее четырёх локтей - рукояти.

-- Да кто же ты такой? - спросила она.

-- Это уж позволь тебе не докладывать! - ответил Петер. С этими словами он отодвинул какую-то заглушку в задней стенке кареты, высунул в образовавшееся окошко нос самострела и выпустил стрелу. Послышалось тонкое ржание и яростные крики преследователей.

-- Вот, - сказал Петер, - это их остановит.

================

ну и так далее.

[Xaero]

Пишите больше диалогов. Сейчас описание не в моде. Просто пропускаются целые абзацы с описанием, когда читаешь. Потому что они все стандартны и не интересны.

[Сэм27]

Текст понравился.

Я мало понимаю литературной критике , но как читатель могу сказать - читается легко и достаточно интересно.

[Эхьуаил]

И Вы, уважаемый Ардор, не Виктор Точинов случаем?

[Гость]

И Вы, уважаемый Ардор, не Виктор Точинов случаем?

нет, уважаемый, меня Максим зовут)

мне будет комфортней, если ты будешь обращаться ко мне на "ты"

[Эхьуаил]

И Вы, уважаемый Ардор, не Виктор Точинов случаем?

нет, уважаемый, меня Максим зовут)

мне будет комфортней, если ты будешь обращаться ко мне на "ты"

Как скажешь. Просто это имя автора, под которым в нете книга Драконоборец

[NikaJade]

Фантастику не люблю, но текст все же прочла:проверила ради собственного интереса на предмет ошибок, есть немного

[♂Агльга♂]

Я не критик. Книги читаю крайне редко, но вместе с тем, как и автор топика, иногда забавляюсь писательством. Бывает, выходит довольно неплохо, как мне говорят. Но еще ни одного рассказа не дописано до конца. То сюжеты теряют актуальность в моих глазах, то вдохновения нет, в общем - куча отмазок для самого себя. Автору желаю успехов. Главное - не останавливаться, и писать, писать, писать... Не забывая конечно и читать качественную литературу.

По приведенному здесь отрывку есть немало замечаний. Вот возьмем, например, следующие абзаци.

"-Почему? – недовольно отозвался его собеседник. Было очевидно, восторга процедура не принесла и хотелось побыстрее уйти. Небольшие отголоски клаустрофобии дали знать, когда он осматрел маленькую процедурную, в которой нет окон, но есть большая металлическая дверь с засовом, создающая ощущение неприступности и враждебности в одно и то же время. Добавьте сюда крайне болезненную и неприятную процедуру и вы получите миниатюрную камеру пыток, в которой сидите по собственному желанию. Хорошо хоть, что не бесплатно."

…

«Это не давало покоя около десяти минут, пока решительность перестраховаться не взяла свое и он, открутив крышку со сферы, не обнаружил огромное скопление таких же сфер, но маленьких. Даже цвет был одинаковый. Различие же было только одно – большую нельзя проглотить даже при сильном старании. Закинув одну, как казалось, «вишенку», он удивленно обнаружил, что глотать довольно приятно. Вкус у минисферы оказался ягодный, и в контакте со слюной та стала жутко скользкой, моментально проскочив по пищеводу в желудок. Однако, приятный вкус и быстроту омрачил тяжелый удар о стенку желудка. Приятный вкус «вишни» не отменял огромного веса.»

Автор, ты пишешь от третьего лица, вместе с тем, передавая ощущения, переживания и воспоминания главного героя (ГГ). Интересно, как третье лицо может знать, что именно почувствовал ГГ, когда глотнул таблетку? Да, есть такой прием в писательстве, так называемое «всевидящее око», когда рассказчик «знает всё, что происходит со всеми и может залазить в мысли всех героев» и все это преподносит со всеми подробностями. Но ведь тем самым он лишает воображение читателя разгуляться на полную катушку.

По этому, в данном случае могу посоветовать писать от первого лица, будет убедительнее.

Про обилие не всегда уместных описаний уже говорили…

[Эхьуаил]

Да, а зато фраза "зашел, вкололи, ушел, проглотил" даст разгуляться фантазии )))

Кстати, на счет повествования от первого лица - отличное замечание. вероятно так и поступлю