Что насчет конкуренции: Есть те, которым я нравлюсь, но они 4.5-5, загвоздка в том, что такие не нравятся мне 😕 с возрастом планка повысилась, теперь по внешности западаю если 6 Что насчет травмы: Да, вероятно, я не знаю всех подробностей, как он жил в 18, 22, 26 лет, но отношений было очень мало, вполне возможно, что предали, говорил, что краткосрочные интрижки не приемлет и одноразовых встреч с сексом не было (в принципе я тоже так не делала никогда, у меня были лтр и серьезные с большим сроком) Что насчет пополамщика: На свиданиях оплачивает все он, но да, меркантильных не любит, критично относится к 20-летним, которые ищут так называемых "папиков" или просто к тем, кто стремится к роскошной жизни (критикует и мужчин, и женщин), считает нормальным ходить с одним и тем же телефоном по 6 лет Насчет девушек: Да, я тоже думаю, что именно как мужику в глубине души ему нравятся 7, 5 - недостаточно для луксмэтча, хотя объективно для его критериев, которые он сам озвучивает достаточно и 4, компромиссный вариант - стать 6, чтобы быть и не слишком яркой, но лучше, чем есть сейчас, тогда получится луксмэтч, я сегодня выкладывала в свой профиль вк сторис с маникюром (один из советов на форуме, я уже делаю маникюр, но не кричащих оттенков), сразу написал, что ему нравится оттенок, (значит все-таки нравится ухоженность, попался, ахахаха)

И какой с этого толк, с его внешки и всего остального? Ты даже сексом с ним заняться не можешь. Это типа такой современный вид счастливых отношений - мастурбация на фотки и образы? Тебя не посещает мысль, что это какая-то нездоровая х*йня? ) Ну и так, на будущее.. Не все то, что кажется тем, чем кажется, является тем что есть.

Надо с психологом будет работать в обоих случаях. Если он примет решение сохранить семью - то прорабатывать "как себе это объяснить", и как расставить личные границы, чтобы в дальнейшем такая хрень не повторилась. Если примет решение развестись - то надо будет оговорить порядок общения с ребёнком. И решать вопрос "как быть отцом 2 раза в неделю" Ещё есть вариант платить отступные и вообще с ребёнком не общаться. Но в начале следует дождаться результатов теста ДНК.

Дневник Света Глава 4: Огненные крылья над Феодосией Ну, думаю, пора переходить от слов к делу. Сидим мы в скверике, едим чебурек, и я такой, набираюсь храбрости: —Слушай, Ева, может, глянем на город с высоты? Я знаю одно место... с приколом. Она смотрит на меня, а в глазах у неё опять эта вселенская бездна, в которой тонут чебуречные лавки и все мои глупые мысли. Уголок рта дрогнул. —С приколом? — переспрашивает она. — Или с падением в никуда? —Ну, — я ухмыляюсь, — где-то посередине. И вот мы едем на Лысую гору. Я гоню на своей видавшей виды машине, окна открыты, ветер треплет её тёмные волосы. Она в простом лёгком платье цвета морской волны, которое облегает её так, что я с трудом смотрю на дорогу. На мне, само собой, мои лучшие потертые джинсы и чёрная футболка с едва заметным принтом — силуэтом падшего ангела. Немного пафосно, но я считал, что к месту. Гора, конечно, не лысая вовсе, она покрыта жухлой травой, колючками и ароматными травами, от которых кружится голова. Мы поднимаемся по тропинке, и с каждым шагом Феодосия раскрывается, как ракушка. Весь городок, будто игрушечный: рыжие черепичные крыши, купола церквей, сверкающая на солнце полоска моря, уходящая в дымку горизонта. Воздух чистый, прозрачный, пахнет полынью, морем и свободой. А над нами — настоящий балет. В небе пляшут воздушные змеи всех цветов и форм: огромные драконы, смешные рожицы, геометрические фигуры. А ещё парапланы. Они скользят бесшумно, как большие разноцветные птицы, подхваченные потоками ветра. Я смотрю на них, и что-то щемит внутри, какая-то забытая мышечная память. — Красиво, — говорит Ева, и ветер уносит её слова. —Не то слово, — соглашаюсь я. — Смотри, вон тот красный как лихо закладывает виражи! Мы подходим к самой площадке для стартов. Там кипит жизнь: туристы щёлкают фото, инструктора что-то кричат своим напарникам в небе. И тут мой взгляд застревает на одном параплане. Он сложен в сторонке, но даже так видно — он не как все. Купол не яркий, а глубокого багрово-золотого цвета, а стропы переливаются, словно сотканы из солнечных лучей. — Эй, — я подзываю парня, который хлопочет рядом. — А этот что, не рабочий? Парень,загорелый, в шортах и очках, смотрит на меня с удивлением. —Рабочий... Но он, братан, странный. Его никто не берёт. Говорят, капризный. И раскраска... огненная какая-то. У меня ёкает сердце. Огненная. Ну конечно. —Мы его возьмём, — говорю я твёрдо. —Ты уверен? — поднимает бровь Ева, но в её глазах я вижу не страх, а азарт. —Ни в жизни не был так уверен, — улыбаюсь я ей. Нас быстренько инструктируют. Я слушаю вполуха — всё это кажется до боли знакомым. Раскладываем купол. Он на самом деле похож на гигантское огненное крыло. Когда я ловлю поток и купол наполняется ветром над нами, он полыхает алым и золотым на солнце. Мы пристёгиваемся. Ева прижимается ко мне спиной, я чувствую тепло её тела через тонкую ткань платья. — Готов? — кричу я ей на ухо. —Всегда! — слышу в ответ. Мы делаем несколько шагов с края обрыва, и ветер подхватывает нас. Невесомость. Земля уходит из-под ног. Мы взлетаем. Это не похоже на падение с небес. Это — полёт. Настоящий, свободный, захватывающий дух. Мы парим, как две птицы, ставшие одним целым. Я руковожу, а Ева просто смотрит. Смотрит на город внизу, на крошечные домики и машины, на бескрайнее синее море, на которое мы несёмся. Ветер свистит в ушах, солнце слепит, и я кричу от восторга, а она смеётся, и её смех — самая чистая музыка, что я слышал за всю свою долгую и грешную жизнь. А внизу, у подножия горы, там, где среди огромных валунов собралась кучка людей в белых вышитых рубахах, происходит что-то странное. Они стоят в кругу, что-то поют на старом языке, в руках у них чаши и пучки трав. Видимо, какие-то старые славянские обряды проводят, Перуну или Велесу молятся. И вот, в тот самый момент, когда главный, бородатый мужик с серьёзным лицом поднимает руки к небу и, наверное, зовёт своего Владыку Громовержца, его взгляд застревает на небе. На нас. Он замирает. Его глаза становятся круглыми, как блюдца. Он видит нас: парня и девушку, летящих под огромными, пылающими на закате крыльями. Мы проносимся над ними, два силуэта на фоне ослепительного солнца. Бородач медленно, как в замедленной съёмке, опускается на колени. За ним, не понимая, но слепо доверяя, падают ниц и все остальные. Они смотрят на нас, и в их взглядах — не страх, а благоговейный ужас и надежда. Они приняли нас за вестников своих богов. Я смотрю на это сверху и не могу сдержать смеха. Ну надо же, ирония судьбы. Когда-то меня выгнали с Небес за то, что не поклонился человеку. А теперь люди кланяются мне. Вернее, нам. Я чувствую, как Ева поворачивает голову. Её щека почти касается моей. —Ну что, Свет? — говорит она, и её голос полон той самой древней, звёздной магии. — Приняли тебя наконец? Поклонились? Я смотрю в её бездонные глаза, на город у моих ног, на склонившихся внизу людей и на огненные крылья над нами. —Знаешь, — отвечаю я, ловя новый поток ветра и направляя нас к морю, — это того стоило. Каждую секунду падения. Лишь бы оказаться здесь и сейчас. С тобой. И мы летим дальше, к морю, к закату, оставляя позади мифы, обряды и целый город, который на несколько секунд уверовал в чудо. А чудо, оно ведь простое — нужно лишь найти того, с кем ты захочешь парить.

Эмоции даешь себе ты сама, а твой «мужик» - это просто «пустышка». И все о чем ты здесь упоенно расписываешь - это эффект плацебо. Вот подобная слепая вера и творит чудеса.. но не всегда она приносит счастье. Внимательнее надо к тому во что верить хочешь..