То чего часто не вижу...

[Zolotoi_malchik 4]

…Столько раз проходил мимо этого дома, а ни разу не замечал этот прекрасный уголок. Когда здесь успели расцвести цветы, и кто их посадил?

Я задумался.

День за днем, проходя мимо, я не замечал это место. Как долго бы оно еще было таким прекрасным? И вообще заметил бы я его?

Кусочками восстанавливая вчерашнее возвращение с работы, я начал вспоминать отдельные кадры из пробегающей мимо жизни. Вот первый подъезд… остановка, а потом долгая дорога по своим мыслям… я уже прохожу здание аптеки. Как быстро я дошел? О чем же я думал… Неважно. Вот уже приближается дверь моего подъезда… Вот я уже выхожу из лифта… Хорошо что он стоял на первом и не пришлось его ждать… или не стоял? Неважно… 42 секунды не о чем. Постойте! А как же тот прекрасный уголок?! Я не помню его. Его раньше не было!... Поразительно. Сколько же я пропустил? Сколько не заметил? Просто прошел мимо. Глупые мысли, которых я даже не помню!

В памяти всколыхнулось старое прошлое, и отрывками хлестнуло по самолюбию. Как часто я ходил по дороге, думая об обидах, придумывая геройские выходы из ситуации. Как часто я злился на то, что сделал не правильно и чуть не плача просил у неба решения свих проблем… Это было связано с ней. Да и не с ней одной… И эти мысли лавиной сшибали мое сознание и отключали от действительности. Я НЕ ВИДЕЛ МИР – ВОКРУГ СЕБЯ. А «решение» наверняка проходило мимо, соблазнительно виляя своими бедрами. А я его просто не видел. Не замечал. А вот еще «одно» - мило улыбается тебе. А ты, идиот строишь воздушные замки и тут же рушишь их тупым желанием самопожертвования, не замечая прекрасных цветов, которые вчера кто-то уже сорвал и ты их больше не увидишь…

Нет, хватит. Опять бесконечные лабиринты мыслей. Вот напротив стоит она. Давно кстати стоит. Вот ее редкие взгляды в твою сторону, настолько быстрые и невинные, что можно было бы и не обращать на них внимание. Но… Неужели я ее заинтересовал?! Нет, не может быть. Она всего лишь поправила свои волосы и посмотрела на часы. И вовсе она не улыбалась, когда смотрела на меня. Наверно в зубах что-то застряло… Да, точно. ДА и стоит она как-то странно. Одна нога в прекрасной черной туфельке, словно стрелка указывает на меня, вторая словно обиженная на подругу отвернулась на 90 градусов. ДА и смотрит она постоянно, то на свои ногти, демонстрируя мне свою нежную кожу на запястье, то куда-то в сторону, лишь изредка кидая на меня свой прекрасный и совсем незаинтересованный во мне взор. О, как бы было здорово, посмотреть в эти глубокие океаны глаз. Как бы было здорово рассказывать ей интересные истории и вместе смеяться над ними. Как бы было… стоп! Где же она? Ушла… Ушла с этим Васей из второго подъезда. Черт! Как же он мне не нравится. Этот хиляк, надо ему в бубен дать, чтоб не мешал…Не мешал что? Стоять и смотреть?. Ха. Кто бы тебе в бубен дал, чтобы ты вернулся в этот мир…

Вернусь обязательно. Надо только…а что надо? Почему прошлое я вспоминаю отрывками? Почему не помню проходящих мимо девушек? Да и не только их. Ладно опять эти мысли.

Зашел в вагон метро.

Как много людей.

А вон там симпотичная девушка посмотрела на меня. Встану пожалуй около двери…Постойте, симпатичная девушка! Да точно, через три человека от меня. Стоит читает книжку. Вот опять посмотрела и быстро отвела взгляд в сторону. Как будто осматривая пассажиров.

Улыбаюсь.

Поправляет прядь своих непокорных волос. Привычным движением, возвращая ее за ухо.

И что это со мной? Стою как солдат на параде. Осанка во. Взгляд во. Улыбка во. И что это так странно на меня косится эта бабуля. Не ты мне родная нужна. Не ты.(хотя тоже ничего сохранилась). А вот та теперь мило улыбающаяся мордашка. Все пойду и познакомлюсь. Последние штрихи. Прощальный взгляд бабуле. И…

И толпа пошла на выход. Какой черт дернул встать у двери. Вот та самая отвергнутая бабка мстит мне, распихивая мои ребра в разные стороны. А вот…ого, еще одна симпатичная девченка. Странно стояла возле меня, а я ее не видел. Улыбнулась. Хорошо. И пихнула в бок… правильно, нечего стоять на дороге. А вслед за ней и остальные желающие выйти пассажиры, не забыли пнуть, пихнуть или толкнуть жертву обстоятельств, т.е меня… Мысли в голове. Больно.

Возвращаюсь с работы.

Как приятно забыть про тяжелую рабочую неделю и в предвкушении пятничной пьянки наслаждаться осенним ветерком. И листиками на деревьях. И стройными ножками, проходящими мимо.

Улыбнуло.

Стал замечать разные мелочи. Оказывается девушки не все одинаковые. И фигуры у них очень даже разные. А если присмотреться повнимательней, то и вовсе лини тела, как отпечатки пальцев – единственные в своем роде. Да и проходящие мимо, оказывается тоже на тебя смотрят. Действительно шокирующее открытие. Улыбаются. Смущаются, если ты задержал свой взгляд чуть дольше, чем надо.

Интересно.

А вот метрах в 10 передо мной идет одинокая девушка. По чему одинокая? Незнаю. Может потому что идет не спеша. Может потому что глаза ее что-то ищут, а может кого-то. Кстати глаза очень красивые. Наверное смеются при улыбке, становятся еще прекрасней.

- Девушка, с такими прекрасными глазами, вам надо чаще смотреть на людей!

- Почему?

- Красота, делает их счастливей и лучше.

Улыбается. Прохожу мимо.

Останавливаюсь.

ЭТО КАКОГО ЧЕРТА Я СЕЙЧАС ЛЯПНУЛ!

Не, ну красиво получилось. Вон девушка до сих пор улыбается. Правда, что-то какое-то ощущение недоделонасти. Что забыл…

Может потому что она уходит. И почему меня это зацепило. Ну обернулась, ну улыбнулась. И что такого.

*ИДИОТ, БЕГОМ ЗА НЕЙ* - голос с выше. Секундное озарение… ОГО.

Бегом…

…Почему-то стало еще лучше. Вряд ли это от того, что завтра свидание, и вряд ли от того, что я как настоящий мужик проявил весь свой шарм и обояние. Хотя кто знает… Но скорее всего это потому, что в этот раз я заметил прекрасный уголок с цветами. Столько раз проходил мимо, а сегодня заметил. Увидел. Остановился и наслаждаясь внимательно посмотрел. Успел.

Еще цветут.

Еще радуют глаз.

Красивые.

Хорошо что не прошел мимо…

[Bears 2]

Если это написал ты, то ты просто крут!

[BANZAICH 2]

Вань, ЗАЧОТИЩЕ!!!!!!!

Сегодня 0,5 с меня!

[Raimond 0]

Отлично.

Идеология настоящей жизни

[Zolotoi_malchik 4]

*смущенно рассмтривая ладошку*

О Леха, Леха...ладно с тебя так с тебя

[Бегущая по волнам 0]

Золотце, очень красиво, молодчина, если это реально твои мысли. Прямо порадовал.

Коллекционируй.

А стихи ты не пишешь?

[_d_i_m_a_n_ 117]

где этот уголок находится?

буду туда с девушками ходить

респект....

[Zolotoi_malchik 4]

Зря хвалите. Перечитал, кое-что не понравилось ... Пересмотрю напишу что-нибудь другое.

ТОБегущая

...триста лет тому назад...

ТОДиман

...я подумаю

[Бегущая по волнам 0]

Зря хвалите. Перечитал, кое-что не понравилось ... Пересмотрю напишу что-нибудь другое.

ТОБегущая

...триста лет тому назад...

<{POST_SNAPBACK}>

Ну ладно, не жмись, отправь что-нибудь.

[чисто теоретик 1]

не нашел кирпечей потому даю сюдаХочу быть сильным

Когда-то я был школьником, двоечником, авиамоделистом. Списывал диктанты у Регины Мухолович. Коллекционировал мелкие деньги. Смущался. Не пил...

Хорошее было время. (Если не считать культа личности.)

Помню, мне вручили аттестат. Директор школы, изловчившись, внезапно пожал мою руку. Затем я окончил матмех ЛГУ и превратился в раздражительного типа с безумными комплексами. А каким еще быть молодому инженеру с окладом в девяносто шесть рублей?

Я вел размеренный, уединенный образ жизни и написал за эти годы два письма.

Но при этом я знал, что где-то есть другая жизнь — красивая, исполненная блеска. Там пишут романы и антироманы, дерутся, едят осьминогов, грустят лишь в кино. Там, сдвинув шляпу на затылок, опрокидывают двойное виски. Там кинозвезды, утомленные магнием, слабеющие от запаха цветов, вяло роняют шпильки на поролоновый ковер...

Жил я на улице Зодчего Росси. Ее длина — 340 метров, а ширина и высота зданий — 34 метра. Впрочем, это не имеет значения.

Два близлежащих театра и хореографическая школа формируют стиль этой улицы. Подобно тому, как стиль улицы Чкалова формируют два гастронома и отделение милиции...

Актрисы и балерины разгуливают по этой улице. Актрисы и балерины! Их сопровождают любовники, усачи, негодяи, хозяева жизни.

Распахивается дверца собственного автомобиля. Появляются ноги в ажурных чулках. Затем — синтетическая шуба, ридикюль, браслеты, кольца. И наконец — вся женщина, готовая к решительному, долгому отпору.

Она исчезает в подъезде театра. Над асфальтом медленно тает легкое облако французских духов. Любовники ждут, разгуливая среди колонн. Манжеты их белеют в полумраке...

Чтобы почувствовать себя увереннее, я начал заниматься боксом. На первенстве домоуправления моим соперником оказался знаменитый Цитриняк. Подергиваясь, он шагнул в мою сторону. Я замахнулся, но тотчас же всем существом ударился о шершавый и жесткий брезент. Моя душа вознеслась к потолку и затерялась среди лампионов. Я сдавленно крикнул и пополз. Болельщики засвистели, а я все полз напролом. Пока не уткнулся головой в импортные сандалеты тренера Шарафутдинова.

— Привет, — сказал мне тренер, — как делишки?

— Помаленьку, — отвечаю. — Где тут выход?..

С физкультурой было покончено, и я написал рассказ. Что-то было в рассказе от моих ночных прогулок. Шум дождя. Уснувшие за рулем шоферы. Безлюдные улицы, которые так похожи одна на другую...

Бородатый литсотрудник долго искал мою рукопись. Роясь в шкафах, он декламировал первые строчки:

— Это не ваше — "К утру подморозило..."?

— Нет, — говорил я.

— А это — "К утру распогодилось..."?

— Нет.

— А вот это — "К утру Ермил Федотович скончался..."?

— Ни в коем случае.

— А вот это, под названием "Марш одноногих"?

— "Марш одиноких", — поправил я. Он листал рукопись, повторяя:

— Посмотрим, что вы за рыбак... Посмотрим... И затем:

— Здесь у вас сказано: "...И только птицы кружились над гранитным монументом..." Желательно знать, что характеризуют собой эти птицы?

— Ничего, — сказал я, — они летают. Просто так. Это нормально.

— Чего это они у вас летают, — брезгливо поинтересовался редактор, — и зачем? В силу какой такой художественной необходимости?

— Летают, и все, — прошептал я, — обычное дело...

— Ну хорошо, допустим. Тогда скажите мне, что олицетворяют птицы в качестве нравственной эмблемы? Радиоволну или химическую клетку? Хронос или Демос?..

От ужаса я стал шевелить пальцами ног.

— Еще один вопрос, последний. Вы — жаворонок или сова?

Я закричал, поджег бороду редактора и направился к выходу.

Вслед донеслось:

— Минуточку! Хотите, дам один совет в порядке бреда?

— Бреда?!

— Ну, то есть от фонаря.

— От фонаря?!

— Как говорится, из—под волос.

— Из—под волос?!

— В общем, перечитывайте классиков. Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Толстого. Особенно — Толстого. Если разобраться, до этого графа подлинного мужика в литературето и не было...

С литературой было покончено.

Дни потянулись томительной вереницей. Сон, кефир, работа, одиночество. Коллеги, видя мое состояние, забеспокоились. Познакомили меня с развитой девицей Фридой Штейн.

Мы провели два часа в ресторане. Играла музыка. Фрида читала меню, как Тору, — справа налево. Мы заказали блинчики и кофе.

Фрида сказала:

— Все мы — люди определенного круга. Я кивнул.

— Надеюсь, и вы — человек определенного круга?

— Да, — сказал я.

— Какого именно?

— Четвертого, — говорю, — если вы подразумеваете круги ада.

— Браво! — сказала девушка. Я тотчас же заказал шампанское.

— О чем мы будем говорить? — спросила Фрида. — О Джойсе? О Гитлере? О Пшебышевском? О черных терьерах? О структурной лингвистике? О неофрейдизме? О Диззи Гиллеспи? А может быть, о Ясперсе или о Кафке?

— О Кафке, — сказал я.

И поведал ей историю, которая случилась недавно:

"Прихожу я на работу. Останавливает меня коллега Барабанов.

— Вчера, — говорит, — перечитывал Кафку. А вы читали Кафку?

— К сожалению, нет, — говорю.

— Вы не читали Кафку?

— Признаться, не читал.

Целый день Барабанов косился на меня. А в обеденный перерыв заходит ко мне лаборантка Нинуля и спрашивает:

— Говорят, вы не читали Кафку. Это правда? Только откровенно. Все останется между нами.

— Не читал, — говорю.

Нинуля вздрогнула и пошла обедать с коллегой Барабановым...

Возвращаясь с работы, я повстречал геолога Тищенко. Тищенко был, по обыкновению, с некрасивой девушкой.

— В Ханты-Мансийске свободно продается Кафка! — издали закричал он.

— Чудесно, — сказал я и, не оглядываясь, поспешил дальше.

— Ты куда? — обиженно спросил геолог.

— В Ханты-Мансийск, — говорю. Через минуту я был дома. В коридоре на меня обрушился сосед-дошкольник Рома. Рома обнял меня за ногу и сказал:

— А мы с бабуленькой Кафку читали! Я закричал и бросился прочь. Однако Рома крепко держал меня за ногу.

— Тебе понравилось? — спросил я.

— Более или менее, — ответил Рома.

— Может, ты что-нибудь путаешь, старик? Тогда дошкольник вынес большую рваную книгу и прочел:

— РУФКИЕ НАРОДНЫЕ КАФКИ!

— Ты умный мальчик, — сказал я ему, — но чуточку шепелявый. Не подарить ли тебе ружье? Так я и сделал..."

— Браво! — сказала Фрида Штейн. Я заказал еще шампанского.

— Я знаю, — сказала Фрида, — что вы пишете новеллы. Могу я их прочесть? Они у вас при себе?

— При себе, — говорю, — у меня лишь те, которых еще нет.

— Браво! — сказала Фрида.

Я заказал еще шампанского...

Ночью мы стояли в чистом подъезде. Я хотел было поцеловать Фриду. Точнее говоря, заметно пошатнулся в ее сторону.

— Браво! — сказала Фрида Штейн. — Вы напились как свинья!

С тех пор она мне не звонила.

Дни тянулись серые и неразличимые, как воробьи за окнами. Как листья старых тополей в унылом нашем палисаднике. Сон, кефир, работа, произведения Золя. Я заболел и выздоровел. Приобрел телевизор в кредит.

Как-то раз около "Метрополя" я повстречал бывшего одноклассника Секина.

— Где ты работаешь? — спрашиваю.

— В одном НИИ.

— Деньги хорошие?

— Хорошие, — отвечает Секин, — но мало.

— Браво! — сказал я.

Мы поднялись в ресторан. Он заказал водки.

Выпили.

— Отчего ты грустный? — Секин коснулся моего рукава.

— У меня, — говорю, — комплекс неполноценности.

— Комплекс неполноценности у всех, — заверил Секин.

— И у тебя?

— И у меня в том числе. У меня комплекс твоей неполноценности.

— Браво! — сказал я. Он заказал еще водки.

— Как там наши? — спросил я.

— Многие померли, — ответил Секин, — например, Шура Глянец. Глянец пошел купаться и нырнул. Да так и не вынырнул. Хотя прошло уже более года.

— А Миша Ракитин?

— Заканчивает аспирантуру.

— А Боря Зотов?

— Следователь.

— Ривкович?

— Хирург.

— А Лева Баранов? Помнишь Леву Баранова? Спортсмена, тимуровца, победителя всех олимпиад?

— Баранов в тюрьме. Баранов спекулировал шарфами. Полгода назад встречаю его на Садовой. Выходит Лева из Апраксина двора и спрашивает:

"Объясни мне, Секин, где логика?! Покупаю болгарское одеяло за тридцать рэ. Делю его на восемь частей. Каждый шарф продаю за тридцать рэ. Так где же логика?!."

— Браво! — сказал я.

Он заказал еще водки...

Ночью я шел по улице, расталкивая дома. И вдруг очутился среди колонн Пушкинского театра. Любовники, бретеры, усачи прогуливались тут же. Они шуршали дакроновыми плащами, распространяя запах сигар. Неподалеку тускло поблескивали автомобили.

— Эй! — закричал я. — Кто вы?! Чем занимаетесь? Откуда у вас столько денег? Я тоже стремлюсь быть хозяином жизни! Научите меня! И познакомьте с Элиной Быстрицкой!..

— Ты кто? — спросили они без вызова.

— Да так, всего лишь Егоров, окончил матмех...

— Федя, — представился один.

— Володя.

— Толик.

— Я — протезист, — улыбнулся Толик. — Гнилые зубы — вот моя сфера.

— А я — закройщик, — сказал Володя, — и не более того. Экономно выкраивать гульфик — чему еще я мог бы тебя научить?!

— А я, — подмигнул Федя, — работаю в комиссионном магазине. Понадобятся импортные шмотки — звони.

— А как же машины? — спросил я.

— Какие машины?

— Автомобили? "Волги", "Лады", "Жигули"?

— При чем тут автомобили? — спросил Володя.

— Разве это не ваши автомобили?

— К сожалению, нет, — ответил Толик.

— А чьи же? Чьи же?

— Пес их знает, — откликнулся Федя, — чужие. Они всегда здесь стоят. Эпоха такая. Двадцатый век...

Задыхаясь, я бежал к своему дому. Господи! Торговец, стоматолог и портной! И этим людям я завидовал всю жизнь! Но про автомобили они, конечно, соврали! Разумеется, соврали! А может быть, и нет!..

Я взбежал по темной лестнице. Во мраке были скуповато рассыпаны зеленые кошачьи глаза. Пугая кошек, я рванулся к двери. Отворил ее французским ключом. На телефонном столике лежал продолговатый голубой конверт.

Какому-то Егорову, подумал я. Везет же человеку! Есть же такие счастливчики, баловни фортуны! О! Но ведь это я — Егоров! Я и есть! Я самый!..

Я разорвал конверт и прочел:

"Вы нехороший, нехороший, нехороший, нехороший, нехороший!

Фрида Штейн.Р. S. Перечитайте Гюнтера де Бройна, и вы разгадаете мое сердце.

Ф. Штейн.Р. Р. S. Кто-то забыл у меня в подъезде сатиновые

нарукавники.

Ф. Ш."Что все это значит?! — думал я. Торговец, стоматолог и портной! Какой-то нехороший Егоров! Какие-то сатиновые нарукавники! Но ведь это я — Егоров! Мои нарукавники! Я нехороший!.. А при чем здесь Лев Толстой? Что еще за Лев Толстой?! Ах да, мне же нужно перечитать Льва Толстого! И еще — Гюнтера де Бройна! Вот с завтрашнего дня и начну...

Сергей Довлатов

[_d_i_m_a_n_ 117]

Зря хвалите. Перечитал, кое-что не понравилось ... Пересмотрю напишу что-нибудь другое.

ТОБегущая

...триста лет тому назад...

ТОДиман

...я подумаю

<{POST_SNAPBACK}>

под любое место нашего города подойдёт

[Zolotoi_malchik 4]

под любое место нашего города подойдёт

ИМХО